Только не мы - Игорь Толич

Однако мы заговаривали снова и снова, а я снова и снова негодовала, терялась, искала возможность выровнять это общение или хотя бы ответить себе на вопрос «Почему я тут?».

Почему не выкинула чёрную визитку, которую Тони всё-таки ухитрился подбросить мне в карман. Ведь я могла легко порвать на клочки единственную связующую ниточку с мужчиной, чьё появление так взбудоражило меня. Могла ограничиться первым и последним звонком, когда не услышала ничего определённого о возможности издать мои книги. Могла уйти вчера со встречи и больше не давать о себе знать.

Однако выходит, что я не только спровоцировала новый виток общения, я фактически доверилась незнакомому человеку, с которым теперь сижу в одной машине и еду за пятьсот километров неизвестно зачем. При этом, вынуждена признать, я тоже испытывала иррациональное удовольствие от этого путешествия и даже от шутливых перепалок, где чаще всего оказывалась слабой стороной.

Мы прибыли в гости к Сергею Пестову, который заведовал небольшим книжным издательством. Оказалось, Тони часто его навещал и в прошлую субботу также был тут. Вместе они организовали что-то вроде сети для распространения товара, а Тони выступал связующим звеном со столицей.

Их взаимоотношения развились уже в достаточной степени, чтобы порекомендовать нового, ещё неиздававшегося автора. Но, несмотря на это, Пестов лишь делал вид, что крайне рад моему появлению. Он расшаркался перед Тони и преувеличенно вежливо принял меня.

Мы сидели в каком-то безобразно провинциальном ресторане, где полумрак создавали бордово-красные портьеры, подбитые в нижней части полотна десятисантиметровой полоской пыли, что не добавляло мне доверия ни к этому месту, ни к этому «парню что надо».

И всё же Тони вёл себя совершенно раскованно, словно знал наперёд, с чем предстоит столкнуться и все возможные пути выхода. Он пил чай с расслабленностью французского аристократа, в то время как Сергей, натянув умную гримасу на своё иссушенное до состояния голого черепа лицо, изучал мой роман. Пестов хмыкал и поминутно поднимал на Тони мутные серые глаза.

— Очень интересно, — выдал он, наконец, осилив десять листов текста. — Илзе, вы давно пишете?

— Сколько себя помню.

— Чувствуется, — наверняка соврал Пестов, примериваясь, как бы так аккуратно отказать, чтобы отказ его не выглядел слишком явным. — Но, знаете, Илзе Янсоне — не только совершенно новое, но и несколько, как бы это сказать, непривычное имя…

— Возьмём псевдоним, — выступил Тони.

Я тут же скривилась, совсем неготовая к такому повороту:

— Псевдоним? Я не хочу печататься под псевдонимом. Как ты меня хочешь обозвать? Люся Прилежная? Маша Распутина?

— Нет, — почти не обратив внимания на мой сарказм, отозвался Тони. — Напишем кратко — Лиз.

— Лиз… — примерил новое звучание Сергей. — Лиз Янсоне?.. Да, пожалуй, фамилию тоже следует подредактировать… Как насчёт Янсон?

— Лиз Янсон, — одобрительно кивнул Тони. — Мне нравится. Как Туве Янсон, только Лиз. Фамилия уже на слуху. Дело осталось лишь за именем.

Он посмотрел на меня пронзительно, и мне пришлось сдаться. Сергей снова перебирал листы. Кажется, они всё ещё не нравились ему, но уже чуть меньше.

— Лиз Янсон, Лиз Янсон… — бормотал он, наклоняя голову то вправо, то влево, словно ювелир, готовящийся обработать до блеска природный шершавый камень. — Лиз Янсон — хорошо звучит. А вы что скажете, Илзе?

А что я могла сказать? Что ощущала себя усечённой копией самой себя, мгновенно утратившей национальную индивидуальность, превратившись в усреднённое нечто между давно признанным авторским именем и неприметным, но удобным в произношении именем Лиз?