Только не мы - Игорь Толич

Мы пили и переговаривались. Стас ненавязчиво выстраивал хорошее впечатление о себе, упомянул, что работает в кредитном отделе банка на руководящей должности, не женат, детей, о которых ему было бы что-то известно, не имеет.

Последнее было произнесено якобы шуткой, но невольно меня посетила мысль, что Габи попросила его уточнить этот момент специально. Наверное, я должна была тут же вспыхнуть радостным благоговением и начать поглаживать Стаса по коленке под столом, но я осталась равнодушна и к самой шутке, и к тому, какую ценную информацию она несла.

— Илзе, мне говорили, ты пишешь книги? — задал вопрос Станислав.

— Да, всё верно.

— Дашь почитать?

— А какие книги ты читал в последнее время?

Стас задумался. А Габи, похоже, в тот момент возжелала огреть меня чем-нибудь тяжёлым.

— Да я в основном по работе читаю, — признался Стас. — Но мне правда интересно.

«Неправда», — подумала я.

Неправда, потому что неправдой было всё, что происходило в этом ресторане. Японские роллы от шеф-повара никогда не бывали в Японии, даже в своих предыдущих воплощениях. Наряды с подиумов никогда не надевались другими людьми по их собственному желанию. Стас никогда бы не стал читать моих книг, а я никогда не стала бы с ним разговаривать, если бы не эта встреча, на которую я согласилась только ради подруги.

После ресторана Стас проводил меня домой.

Мы поцеловались у подъезда. Наверное, это должно было означать, что отныне мы встречаемся. Но я не почувствовала от поцелуя ровным счётом ничего из того, что можно и нужно чувствовать, когда кого-то целуешь. Вышел совершенно пустой поцелуй никого и ни с кем.

Я дала Стасу свой номер телефона, зная, что никогда не отдам ему своё сердце. Тем не менее, Габи меня похвалила. Я сказала ей, что Стас приятный. И не соврала. Правда, не уточнила, для кого и почему он приятен. Если говорить обо мне, то вся приятность Стаса для меня сводилась к тому, что он просто не отталкивал: он не отталкивал меня, а я не отталкивала его.

В мой день рождения он приехал с цветами и подарком — большой букет красных роз и золотая подвеска в виде сердечка.

Я смотрела на оба бессмысленных предмета и понимала, что Стас приехал, рассчитывая на ночёвку. Наверное, если говорить простым и понятным языком, он вполне заслужил допуск в мою спальню. Но я не могла сдержать дрожь при мысли, что он сейчас начнёт раздеваться и раздевать меня, что мне придётся терпеть какие-то ласки или поцелуи. Габи дружески советовала мне расслабиться и поверить, что Стас — хороший парень. А вся вера во мне почему-то иссякла.

Я смотрела на закат из окна своей квартиры. Стас подошёл сзади и обнял меня.

— Почему ты не примерила подвеску? — спросил он. — Тебе не понравилось?

— Понравилось.

Он ушёл и вернулся, чтобы самолично прицепить мне на шею эту пошлую безделушку. Несмотря на то, что сердечко было крохотным — всего несколько грамм, его вес я ощущала так, словно лошадиный хомут давит мне на плечи, отчего я чуть не падаю на пол, чуть не плачу и хочу поскорее скинуть с себя эту тяжесть.

— Значит, розы не понравились? — вновь допытывался Стас.

— Очень красивые.

Розы в самом деле были красивы какой-то неземной, адской красотой — красотой разврата, пульсирующей каждым отдельным бутоном, похожим на голодный рот или мясистое чрево. Они могли бы стать прекрасными, не будь их так много, не будь они так грубо слеплены друг с другом единым кровавым зевом.

Стас начал целовать меня в шею, потом стал расстёгивать платье, потом сжал грудь до боли, выказывая свой пыл.

Я осторожно высвободилась, пообещав, что сейчас приду. Ушла в туалет.

Не поднимая крышки, села на унитаз и зарылась в ладони лицом. Меня трясло.

Через какое-то время я расслышала, как меня зовёт Стас. Наверное, я просидела слишком долго, и он успел забеспокоиться.

Когда я вернулась в комнату, Стас указал на мой телефон и пояснил: