Исключительно моя - Ника Орлова

— Фейерверк, дым? — любопытствует подруга.

— Так не интересно, не скажу, увидите.

Какая-то женщина машет ему рукой, он извиняется и отходит к ней.

Корнилова слышит звук смс в своей сумочке, достает телефон и зависает в нем.

Делаю глоток шампанского, и пользуясь паузой, рассматриваю приглашенных. Поворачиваю голову в сторону входа и вдоль позвонка простреливает током.

В зал входит Никольский, его замечает Баринов, двигается ему навстречу, они очень по-дружески жмут руки, лицо Баринова я не вижу, а Вадим улыбается и что-то говорит ему.

Никольский в черном костюме и до блеска начищенных туфлях. Красивый, импозантный и чертовски эффектный.

Прирастаю к полу, ноги каменеют. Даже дышать перестаю, пальцы рук покалывают, и я не могу отвести взгляд. Снежана отрывается от экрана, закидывает телефон обратно и, взглянув на меня, поворачивается в сторону моего взгляда.

— Это же…

— Вадим Никольский, — не узнаю свой голос, даже слова даются трудно.

— Что он здесь делает?

— Понятия не имею.

— Они разговаривают, словно сто лет друг друга знают, — имеет она ввиду Баринова.

— Видимо, знают…

В этот момент Вадим цепляет меня взглядом и застывает.

Взрыв! Торнадо! Сердце в бешенстве начинает работать с пробуксовками.

Не знаю, почему, но мозг испытывает землетрясение. Почему такая реакция? Я же умею владеть собой. Несколько секунд мы смотрим, не отрываясь, друг на друга. Баринов замечает это и тянет Вадима к нам.

Все происходит так быстро, не успеваю опомниться.

— Знакомьтесь, девушки, мой давний друг, Вадим.

— Снежана, — осматривая его с интересом, представляется Корнилова.

— Привет, Вадим, — заставляю себя, хотя бы внешне, выйти из состояния ошарашенности.

— Привет, Яна. Шикарно выглядишь.

— Спасибо.

— Вы знакомы? — удивляется Баринов.

— Да.

— Ну, раз не удалось выпить за знакомство, давайте выпьем за встречу.

Они берут бокалы с шампанским, Баринов подмигивает Снежане, мы чокаемся и выпиваем. Корнилова начинает рассказывать о том, что нам обещали музыку и спецэффекты, Виктор ей что-то отвечает, а мы с Никольским продолжаем сканировать друг друга глазами.

Но через пару минут, он все-таки, приходит в себя. Вклинивается в разговор, шутит, а я стою невыносимо близко, жадно вдыхаю его запах и борюсь с диким желанием прикоснуться. Так хочется, чтобы сгреб в охапку, сжал крепко-крепко, упасть ему на грудь, закрыть глаза и вдыхать, вдыхать, чувствовать биение его сердца и наслаждаться. Сейчас так ясно понимаю, насколько я за ним истосковалась и как жадно ловлю каждое движение, каждый жест. Не слова, нет, их я не слушаю, пропускаю мимо, смакую тембр голоса, скольжу глазами по рукам, плечам, губам, таким родным и, вместе с тем, далеким и чужим.

У Вадима звонит телефон.

— Извините, отвечу, — говорит он и уходит в другой конец зала.

Баринов, увидев, как жена испепеляет его взглядом, договаривается со Снежаной о встрече после мероприятия и уходит к группке мужчин неподалеку.

— Крутой мужик, — выносит вердикт Корнилова. — И, похоже, ты его еще интересуешь. Он так на тебя смотрел! У меня мурашки по спине пошли. И ты на него, кстати, тоже. Да-да, — кивает она, когда я делаю вид, что она преувеличивает.

Допиваю бокал до дна, нужно справиться с эмоциями, выгляжу, как прибитая по голове дура.

Как назло, Никольского на обратном пути тормозит какая-то женщина в белом платье в пол с длинными, до талии, русыми волосами. Он приветствует ее и останавливается на разговор. А я, черт побери, сгораю от этой картины. Делаю вид, что не смотрю, но боковым зрением слежу за каждым жестом. Господи, где он взялся на мою голову? Зачем я вообще сюда пришла?

Он больше не подходит, проводит время с Бариновым и его окружением, на меня больше не смотрит. Почему? Понимаю, что это ничего не изменит, но так хочется еще посмотреть в глаза и увидеть там пламя.