Возвращение - Оливия Крэнк

– Знаете, мне это очень не нравится, но отчасти он прав. Один и в таком состоянии я не слишком хорошо справляюсь с родительскими обязанностями. И потом, он действительно отец – они так похожи, и действительно не виноват, он не знал, что подружка беременна и уезжал надолго за границу, так что… Понимаете, я боюсь, что если выгоню его, он и дочку заберет. Насовсем.

– Никто не имеет права забрать у вас ребенка. По закону она ваша.

– Да, я знаю. – Совсем уж упавшим голосом ответил Салли.

– Послушайте, Патрик, так нельзя. Вы так ребенку психику сломаете.

– Она посещает психолога.

– А вы? Посмотрите, до чего вы себя доводите. Нужно что-то делать.

– Теперь уж ничего не поделаешь.

– Я понимаю, вы имеете в виду потерю друга. С этим действительно ничего поделать нельзя. Но за дочь вы должны бороться. Вы ее отец. У меня полно знакомых юристов. Если позволите, я посоветуюсь, поспрашиваю и сообщу, к кому вам лучше обратиться.

– Благодарю вас, но…

– Никаких «но», Патрик! Вам нужна поддержка, позвольте мне поучаствовать.

– Хотите еще виски?

– Нет, спасибо. Мне пора. Саймон там один. А может, поживем пока у нас? Вы, я и дети? А на Хэнка этого судебный запрет оформим. Чтобы даже не приближался.

– Нет, не выйдет. Глупо инициировать войну, будучи заранее уверенным в своем поражении.

– Я вас понимаю, но тема не закрыта. Обещаю, мы что-нибудь придумаем. Держитесь.

Всю ночь ей снились изящные руки Патрика. Тонкие длинные пальцы осторожно, но настойчиво перебирали струны на арфе. А этой арфой была она сама. И каждое прикосновение рождало в ней болезненно-сладкое ощущение, томительное, безнадежное. И протяжные стоны ее умоляли остановиться, не мучить, нет, продолжать, прикасаться еще, еще. Разрядки не наступило, как это чаще всего бывало с ней в эротических сновидениях. Лорейн проснулась разочарованной, немного погладила себя, но тщетно. Глубоко вздохнула, отправилась в душ, смывать бесплодные грезы. Еще будучи девочкой, она часто фантазировала о геях, чем-то они ее привлекают. Не совсем даже ясно, чем. Есть в них что-то такое, не от мира сего. Не во всех, конечно. Но вот именно в таких, как Патрик.

– Сколько у вас в классе девочек по имени Моника? – спросила Лорейн за завтраком.

– Одна. Салли-Крогер.

– Ты с ней дружишь?

– Она сейчас ни с кем не дружит. Ходит к психологу. Один ее папа умер. Правда, остался еще один, но мамы-то нет, так что она всё равно расстроилась. Не хочет ни с кем разговаривать.

– Да, но вы могли бы ее поддержать, утешить. Не хочешь пригласить ее к нам, поиграть?

– Раньше, когда она была еще веселая, то совсем меня не замечала. У них своя компания.

– Наверное, одни девочки?

– Нет, еще мальчик. Денни Стогоф. Мальчишки его обижают, вот он к ним и липнет.

– Ты тоже?

– Чего?

– Тоже задираешь Денни?

– Нет. Я даже хотел бы с ними дружить. Со всей их компанией. Они всегда выдумывают что-то такое… особенное. Но… – Саймон закатил глаза, – не судьба.

– Это почему же? – Сдержала усмешку Лорейн.

– Ну, мам, так сложно всё в этих человеческих отношениях. Денни думает, я такой, как все мальчишки – злой, и не доверяет мне. А Рупперт (лучший друг Саймона по последним сведениям Лорейн) говорит о нём гадости, и ужасно рассердится, если я буду с ними играть.

– Понятно. В любом случае, к Монике все вы могли бы быть сейчас повнимательней. Разве учительница вам этого не говорила?

– Говорила, но мне казалось, я тут ни при чем.

Лорейн неодобрительно покачала головой.

– Ладно, мам, я понял. Подойду к ней во время ленча.

– Прекрасно, дорогой.

Глава 2

– От того, что вы будете стоять у меня над душой, детектив, дело не пойдет быстрее.

Как он ее раздражает, этот новый следователь. Ужасно неприятный.