Золотая лихорадка - Конни Мейсон

— Тогда почему ты здесь? — разочарованно спросила Мэгги. Где-то в глубине души у нее все-таки теплилась надежда, что Чейз приехал в Скагуэй ради нее. Она надеялась… Ах, что тут говорить, не в первый раз ковбой обманывает ее ожидания, пора бы уже привыкнуть.

— Я выбрался сюда за провизией. В Доусоне все нарасхват, ты ведь знаешь, сколько народу сейчас ошивается на Клондайке. Продуктов на всех не хватает, а без пополнения мы еще одну зиму не протянем. Впрочем, мне стоило бы приехать и только для того, чтобы повидаться с тобой, — проговорил Чейз.

— Почему ты хотел видеть меня? — безразлично спросила Мэгги и отвернулась, скрывая навернувшиеся на глаза слезы. — Насколько я помню, мы расстались навсегда.

— Потому что я люблю тебя, Мэгги, — тихо сказал Чейз, разворачивая девушку к себе.

— Ты выбрал странный способ доказательства своей любви, — холодно заметила она.

— Мне казалось, я поступаю правильно, — пробормотал ковбой. — Я и так думал, что не пара тебе, а тут еще этот проклятый конник подлил масла в огонь. Тогда я решил, что ты будешь несчастлива со мной, вот и наговорил тебе всяких глупостей.

Мэгги презрительно посмотрела на Чейза, она не поверила его словам.

— Прости меня, солнышко, — продолжал ковбой. — Я знаю, это сам бог дал мне последнюю возможность объясниться с тобой, ведь он видит, как я люблю тебя.

— Значит, ты снова все решил за меня?! — возмутилась Мэгги. — Да знаешь ли ты, что стоило тебе хоть слово сказать, и я бросила бы свою работу и осталась в Доусоне. Я готова была ждать тебя столько, сколько потребуется, но ты предпочел другой выход. Ты нарушил свое обещание и предал нашу любовь.

— Я виноват, не спорю, но что же мне оставалось делать? Вокруг тебя вечно крутился этот Гордон…

— Скотт Гордон — мой друг. Друг, и только. Пойми, я не люблю его так, как…

— … как любишь меня? — с надеждой в голосе закончил Чейз. — Черт побери, Мэгги, каким же ослом я был! Скажи, что прощаешь меня, что все еще любишь. Скажи мне, скажи…

Он протянул к ней обе руки и Мэгги, разом забыв о своих обидах, бросилась в его объятия.

— Я люблю тебя, Чейз.

— И я люблю тебя, солнышко. Ты прощаешь меня?

— А ты уверен, что тебе нужно мое прощение? — лукаво спросила Мэгги. — Вдруг тебе опять покажется, что мы не пара?

— Уверен, детка. Я не могу жить без тебя, и никто не убедит меня в обратном.

— Тогда я прощаю тебя, — улыбнулась девушка и подставила ему губы.

Он целовал ее жадно, отчаянно, страстно, и Мэгги отвечала ему тем же, бездумно погружаясь в пучину охватившего ее желания.

— Мэгги, Мэгги, родная, люби меня! — шептал Чейз. — Люби меня так, чтобы я забыл о потерянных, прошедших без тебя неделях и о том, каким болваном я был.

Мэгги наслаждалась музыкой его слов. Она ласково взъерошила огненные кудри Чейза и принялась одну за другой расстегивать пуговицы его рубашки.

— Нет, любимая, не сейчас, — простонал ковбой, убирая ее руку. — Позволь сначала мне вдоволь налюбоваться твоим восхитительным телом, я не видел его так давно, так чертовски давно. Как я сожалею о том, что причинил тебе боль.

— Не говори, лучше покажи мне, как ты сожалеешь, — проказливо предложила Мэгги.

Не прошло и пяти минут, как вся одежда девушки оказалась на полу. Чейз чуть отступил назад и замер, любуясь ее совершенной фигурой. Глаза его скользнули по стройным бедрам и остановились на кружевных, весьма откровенных трусиках.

— Где, черт возьми, ты взяла французское белье? — удивленно воскликнул он. — Вот уж не думал, что в Скагуэе можно найти подобные предметы женского туалета.

— Часть вещей я, уезжая на Клондайк, оставила у Ханны и Кейт. В том числе и это неглиже. Ты жалеешь о том, что я не взяла его с собой на прииск?

— Я жалею о том, что оно на тебе сейчас, — дерзко заявил Чейз, подхватил девушку на руки и понес ее на кровать.