Доверься мне - Бекка Мак

Его мягкие губы касаются моего уха.

— Я тоже скучал по тебе, Олли. Я не мог дождаться пятницы. Надеюсь, ты не против, — его руки скользят по моей талии и спине, обхватывают мою попку. — Почему твоя лодыжка обернута в одеяло?

Мои глаза широко раскрываются, когда я выпутываюсь из объятий Картера. Он ставит меня на пол, и, конечно же, вокруг моей лодыжки обернут уголок одеяла. Я наблюдаю, как он забирает с крыльца свою хоккейную сумку и бросает ее на пол гостиной, а потом вешает пальто на крючок и снимает ботинки.

— Я запуталась в одеялах, — бормочу я, когда он ослабляет галстук на шее и снимает его через голову, вешая на дверную ручку. Зачем он здесь? Просто поздороваться? Остаться на ночь? Он расстегивает первые три пуговицы на рубашке, и я нервно сглатываю.

— Умираю, как хочу съесть… — кончики его пальцев обжигают кожу, когда он обхватывает мои бедра и вжимает меня в стену, — …тебя…, — его рот накрывает мой, я раскрываю губы и наши языки встречаются в медленном, горячем соприкосновении. — …И что-то из еды. Есть что-нибудь? — он переплетает наши пальцы и ведет меня на кухню.

Я залипаю, наблюдая, как он вытаскивает из брюк рубашку и проводит рукой по своему рельефному торсу, проверяя содержимое моего холодильника. Он оглядывается и ослепительно улыбается мне, скользя взглядом по моему телу.

— Может, снимешь уже это проклятое одеяло пока не ушиблась? Если я все же повезу тебя в больницу сегодня, то лишь потому, что насажу тебя на свой член слишком резко и доведу тебя до комы от удовольствия, а не потому, что ты споткнешься об это чертово одеяло и сломаешь лодыжку.

Ну что ж. Это один из способов поднять здесь температуру.

И, видимо, я слишком торможу, потому что Картер наклоняется и освобождает мою лодыжку.

— Вот так. Ты в безопасности, — он поворачивается к холодильнику и достает остатки ужина. Снимая крышку, он со стоном вдыхает. — Черт, как вкусно пахнет. Можно?

Как только я беру в руки вилку, он выхватывает ее и копается в еде, а я смотрю, как он всасывает ее, словно чертов пылесос. Мне кажется, он даже не дышит, а просто запихивает в рот пасту с курицей по-каджунски.

Я выхожу из транса, и улыбаюсь, когда Картер облизывает вилку после того, как соскреб с контейнера оставшееся масло и приправу.

— Похоже, завтра я поем в столовой.

Он прекращает облизываться и смотрит на меня.

— Это твой обед? — он ставит контейнер на стол. — О, Лив. Почему ты мне об этом не сказала? — подхватив меня на руки, он сажает меня на стойку и переплетает мои ноги вокруг себя, уткнувшись лицом в мою шею. — Я съел твой обед. Мне так жаль. Но он был очень вкусным, так что мне не так уж и жаль. Но все равно, прости.

— Все в порядке, — я отталкиваю его назад, чтобы погладить его живот. — Ты большой парень. Тебе нужна еда.

— Мне нужна ты, — шепчет он, прижимая наши лбы. — И как бы я ни любил тебя в одежде… — его пальцы проникают под подол его худи, в котором я живу, и касаются моей кожи. — …от этого чертового худи надо избавиться.

Через секунду он уже на полу, и меня бросает в дрожь от ощущения его взгляда на моем обнаженном теле.

— Эта майка, — рычит Картер, просовывая один палец в дырку, которая находится в опасной близости от моего соска. Не спрашивайте меня, почему я не выбрасываю свою старую одежду. Для расслабления дома нет ничего лучше, чем дырявая, обжитая одежда. — Мне чертовски нравится эта майка. Но я собираюсь ее испортить.

— Картер…

Я замолкаю, когда Картер разрывает на части тонкий материал моей майки. Он довольно ухмыляется. Моя кожа покрывается мурашками, когда прохладный воздух окружает мою плоть, заставляя меня дрожать, а Картер наблюдает за этим. Он берет меня за руку и рассматривает мои ногти фиолетово-синего оттенка, хотя на них нет лака.

Он хмурится и смотрит на меня. Его плечи подрагивают, и он потирает своими руками мои.

— Здесь чертовски холодно, Ол. Можно я включу отопление?