Доверься мне - Бекка Мак

Следующий снимок заставляет меня встать с места и прижать телефон к груди на случай, если кто-нибудь заглянет мне через плечо. Потому что грудь Оливии вздымается над пенистой водой, ее стройная кремовая шея выставлена напоказ, голова откинута назад, глаза закрыты, а рот открыт, судя, по всему, в стоне. А я сижу здесь на гребаном фестивале сосисок.

— Ты можешь идти домой, чувак, — Адам обнимает меня сзади за плечи. — Оливия ждет тебя.

— Что? Что это значит? Ты видел фотографию? О, черт, — я останусь без яиц. Их просто отрежут. Их не будет.

Лицо Адама скривилось. — Фотографию? Я ничего не видел. Чем вы, блять, двое занимаетесь?

— О, — мои плечи с облегчением опускаются. — Ничем. И мне здесь хорошо. Мне не нужно никуда идти.

— Чувак, клянусь, я в порядке. Ты вытащил меня из дома, напоил, накормил, — он машет рукой позади себя, показывая на беспорядок из парней, пиццы и пива. — Я в порядке. Серьезно. Иди, будь со своей девушкой. Я знаю, ты скучал по ней. Ты ныл всю чертову неделю.

— Ты уверен? — я не хочу уходить, если ему нужно, чтобы я остался, но, несмотря на колоссальную катастрофу, которой обернулся для него этот день, он выглядит счастливым. И пьяным.

— Сто процентов, — он поднимает меня, направляя к входной двери. — Мы будем держать тебя в курсе всех глупостей, которые произойдут здесь сегодня.

— Ничего слишком глупого, — черт, когда же я повзрослел?

Он поднимает два пальца вверх и кивает.

— Обисяю.

— Ты сказал обисяю, а не обещаю? — я смеюсь над его виноватым выражением лица. — Будь умницей.

И с этим я ухожу. Когда я вхожу в свой дом, улыбка на моем лице мягкая и искренняя. Лестница слегка освещена, до меня доносится голос Джона Майера, а я спешу в свою спальню, раздеваясь на ходу.

В дверях я замираю от открывшегося передо мной зрелища. Моя великолепная девушка сидит перед камином на полу, спиной ко мне, одеяло с моей кровати на ее бедрах. Ее мокрые волосы лежат на спине, капли воды блестят на ее коже в близости тепла от огня, в одной руке она держит книгу, а другой подтанцовывает музыке.

Каким-то образом мне удается сделать снимок прежде, чем я вхожу в комнату. И когда я это делаю, я опускаюсь на колени позади тела, которому поклоняюсь, позади души, которая зажигает мой огонь, позади женщины, которая владеет каждой частичкой моего сердца.

— Картер, — Оливия задыхается, когда я прижимаюсь губами к ее шее. Ее книга падает на пол, когда она отводит руку назад, запуская пальцы в мои волосы.

— Ты до боли красива, просто чертовски красива.

С тихим хихиканьем она поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

— И ты голый. Когда ты успел раздеться?

— По дороге сюда.

Оливия тянется вперед прежде, чем это успеваю сделать я, и прижимает свои губы к моим. Ее язык проникает внутрь, глубоко и страстно, а моя рука скользит по ее челюсти, обхватывая ее лицо, пока мое сердце бешено колотится о грудь.

— Могу я показать тебе кое-что, малышка Олли? — шепчу я ей в губы.

Она проводит двумя пальцами по моему лицу.

— Конечно, Картер. Что ты хочешь мне показать?

Прислонившись лбом к ее лбу, я откидываю ее мокрые волосы на плечи и снова целую ее губы. Мой следующий вздох потрясает меня до глубины души, но не так сильно, как слова, что я произношу.

— Я хочу показать тебе, как сильно я тебя люблю.

ГЛАВА 38

ЛЮБОВЬ СИЛЬНЕЕ, ЧЕМ ЛЮБОВЬ К ОРЕО

Я не удивляюсь появившимся слезам, которые начинают стекать по моим щекам прежде, чем я успеваю их остановить. Все равно у меня бы не вышло. Все мои попытки прекратить выплески эмоций никогда не были успешны, не с этим человеком.

— Ты любишь меня? — шепчу я, прижимаясь к лицу Картера. — По-настоящему?