Сердца небес - Кэтрин Вилтчер

Я подумываю о том, чтобы съехать на обочину и снова трахнуть ее на капоте этой машины. Она не говорит мне ничего такого, чего я бы уже не знал, но всегда находил ее решительность чертовски сексуальной. Я рад, что дал ей наводку на Джеффри Адамса. У меня перехватило дыхание при одной только мысли о том, как она раскрывает эту историю.

После Бухареста я заметил в ней какое-то сияние, и его нельзя отнести исключительно к тому, что я хорошенько трахаю ее. Ей нравится бросать вызов. Нравится разгадывать неразрешимые загадки. Может быть, именно этим объясняется ее восхищение мной? Я — загадка, которую она не может постичь, как бы сильно меня ни любила.

— По крайней мере, связь с организованной преступностью объяснила бы его интерес ко мне, — тихо говорит Ив. — Он полон решимости поймать тебя, Данте. Будто годами мечтал вонзить свои когти во что-то большое, и вот он ты.

— Повезло мне, — усмехаюсь я, нисколько не беспокоясь. Детектив Питерс может работать по девяносто часов в неделю в течение следующих двух десятилетий, чтобы выследить меня, но никогда не подберется слишком близко. — Это не объясняет, почему он стрелял в портье отеля в упор.

— Нет, — соглашается она, — не объясняет.

— Имеет ли он какое-либо отношение к оперативным группам по борьбе с торговлей людьми?

Ив качает головой.

— Никакого. Нет абсолютно никакой связи с Севастьяном Петровым или кем-либо из двух мужчин, которых ты… — она замолкает, подыскивая более пикантное слово для моего наслаждения.

— Пытал и убил, — мрачно заканчиваю я за нее. — Давай не будем приукрашивать то, что я делаю, mi alma.

Мы едем по дороге, которая проходит мимо моей базы. Я вижу, как она вытягивает шею, чтобы рассмотреть поближе. Вместо того чтобы проехать прямо мимо нее, как и планировал, я сворачиваю во двор и выключаю зажигание.

— На выход, — резко говорю я, и она поспешно подчиняется.

Джозеп выходит из одного из складов, когда слышит звук моей машины.

— Как плечо? — окликает он, кивая Ив.

— Очевидно, нужна перевязка, — растягивая слова, говорю я и бросаю на нее взгляд. — Уит все еще здесь?

— Должен покинуть остров через час.

— Кто такой Уит? — спрашивает Ив.

— Мой личный врач. Он совершает поездки на остров по мере необходимости.

— Сходи к нему, — призывает она, и ее беспокойство трогает что-то внутри. Долгое время никому не было до меня дела. До сих пор я никогда не возражал.

— Ладно, хорошо. Джозеп, присмотри за ней. Не позволяй ей бродить по стрельбищу или делать что-нибудь в этом роде.

— Ты не мог бы быть более высокомерным? — язвит она, качая головой и выглядя так чертовски очаровательно, что у меня снова начинает болеть все внутри.

Во второй раз меньше чем за минуту.

Я в беде.

— Я точно знаю, как выглядит стрельбище, — сердито продолжает Ив. — Не забывай, что я дочь специального агента УБН.

Как будто мне нужно было напоминать об этом забавном факте.

— Изменения в планах, — говорю я Джозепу. — Дай ей Глок и какие-нибудь защитные наушники. Если она побьет твой рекорд, ты будешь должен мне пятьдесят баксов.

Возвращаю взгляд к Ив, и ее гнев превращается в самую душераздирающую из улыбок.

В третий раз.

Тройное дерьмо.

— Твой отец пытался связаться с тобой? — внезапно спрашивает ее Джозеп.

Удивленный, я вскидываю голову. Ив вздрагивает, будто он только что приставил к ней нож. Она не отвечает. Просто смотрит в землю, и мне приходится сжать ладони в кулаки, чтобы удержаться от того, чтобы не вырвать ему язык. Джозеп прекрасно знает, что отец Ив вычеркнул дочь из своей жизни. Он сделал это в тот момент, когда понял, что его дитя влюбилась в цель вендетты номер один. Я подложил бомбу в эту семью, и осколки от нее все еще ранят. Если что-то и может пустить под откос мою гребаную фантазийную жизнь с ней, так это эти неуклюжие напоминания обо всем том ущербе, который я причинил.