Сердца небес - Кэтрин Вилтчер

У нее хватает здравого смысла отойти от машины, когда я приближаюсь. Я почти чувствую вкус соли в слезах, которые сейчас текут по ее щекам. Я чувствую ее боль и страх, именно так, как и хотел. Огромные, бл*ть, океаны этого. Но когда я покидаю базу без нее, не испытываю ни малейшего удовлетворения…

Правда в том, что я не испытываю вообще ничего.

Глава 21

Джозеп

Мы целую вечность смотрим друг на друга. Только она и я. Сквозь холодное, пустое пространство, где когда-то был припаркован его джип.

Мне не привыкать к горю. Я могу посмотреть на человека и увидеть, как его стены рушатся изнутри. Это проявляется в тончайших движениях. Опущенные худые плечи; руки, которые когда-то касались и обнимали, теперь бесполезно свисают по бокам… Все это указывает на внутреннюю бурю. Куча дерьма, которая случается до того, как начинает проявляться настоящая боль.

Это не мой грех, который я должен искупать. Он принадлежит ее отцу. Человеку, который обманул свою семью, заставив ее думать, что он хороший, надежный парень, в то время как на стороне помогал переправлять иностранных девушек в американские бордели. И все же, я ненавижу то, что был тем, кто сделал это с ней сегодня. Данте называл ее своим ангелом, но на самом деле она была ангелом для нас обоих. Наблюдение за тем, как их любовь продолжает расти и процветать, несмотря ни на что, стало для меня откровением. Она дала мне надежду. Была сияющим маяком в конце собственного туннеля боли, и я отказываюсь видеть, как этот свет гаснет сейчас.

Почему он должен был вот так взять и самоуничтожиться? Данте ничего не может с собой поделать. Одна и та же история, снова и снова. Она этого не заслуживает, ни один из них этого не заслуживает.

Ив нарушает тишину первой.

— Он ведь не вернется, не так ли? Он никогда не вернется ко мне.

Ее мягкий голос — это беззвучная мелодия эмоций. Правда. Смятение. Отчаяние. Она сама увидела эту перемену. Данте выпустил свои шипы. Когда ты в немилости, то замерзаешь насмерть в пустыне. С ним нет вторых шансов.

— Ив, — я собираюсь сказать что-нибудь банальное, а потом останавливаюсь. Никакие слова не могут утешить ее, точно так же, как слова подвели меня семнадцать лет назад. Она отказалась ради него от всего, от всей своей жизни, а он просто ушел от нее без каких-либо объяснений. Тогда я вижу это по выражению ее лица. Интенсивность ее боли превзойдет даже мою.

Я так чертовски зол из-за нее. Волны ярости продолжают сотрясать меня, пока я преодолеваю метры, чтобы добраться до нее. Я не буду стоять в стороне и позволять этому случиться. Я не могу вернуть своих погибших жену и сына, но могу заставить Данте образумиться, прежде чем он поддастся своему безумию. За эти годы я бесчисленное количество раз подставлялся под пули ради него, но впервые у меня появился шанс по-настоящему спасти ему жизнь.

— Он хочет, чтобы я уехала с острова, — теперь она плачет так сильно, что я едва ее слышу. — Почему Джозеп? Все было так хорошо, а потом…

Должен ли я сказать ей правду и рискнуть удвоить ее боль?

Я не могу оставить ее подвешенной в этом аду вот так.

— Как много ты знаешь о своем отце и его работе? — спрашиваю я ее, сжимая кулаки.

— Мой отец? Это как-то связано с ним? — ее шок временно маскирует горе.

Я киваю, и ее руки взлетают к лицу, такому измученному и опухшему от слез.

— Он оказался одним из горстки коррумпированных агентов УБН, которые помогали переправлять секс-рабынь в нашу страну. Он со своими коллегами получали контейнеры с девушками из Восточной Европы и Южной Америки и насильно сажали их в транспортные средства. Они рассредоточили их по Флориде и остальным штатам. По нашим оценкам, он был вовлечен в это дело почти двадцать лет назад.

Правда, произнесенная вслух, звучит жестоко.