Сердца небес - Кэтрин Вилтчер

— Так это все? Я брошена на съедение волкам? — Ив проводит ладонями по щекам, чтобы смахнуть слезы. — К черту все это. Мне все равно, что со мной случится… Просто оставь мне достаточно гордости, чтобы убраться отсюда, не развалившись перед ним на части.

Боже, я восхищаюсь ею. Это не смирение. Это мужество. Под ее нежной красотой скрывается бьющееся сердце львицы. Я сражался на передовой на самых опасных полях сражений на Ближнем Востоке, но подобную отвагу я видел только однажды — от того самого мужчины, который увековечивает эту греческую трагедию.

— Послушай…

— Я серьезно, Джозеп. Умоляю тебя, сделай так, чтобы это произошло. Я тихо исчезну. Никогда не раскрою ни это место, ни тебя, ни Дан… — она запинается, произнося его имя.

Я смотрю на нее, быстро соображая. Данте хочет, чтобы она ушла, это так. Он, как обычно, словно играет в шахматы. Одна неудача, и он обращается со всеми вокруг как с прокаженными. Я никогда раньше не испытывал к нему такой сильной неприязни — к самому умному, самому преданному, самому свирепому человеку, когда-либо ходившему по этой земле. А еще он самый жестокий и непримиримый. Он не чувствует никакой вины. Никаких угрызений совести. Но, держу пари, даже он не выйдет из этой ситуации невредимым.

Я достаю свой сотовый и ищу контакт. Наш пилот отвечает после первого гудка.

— Подготовь самолет к вылету.

— Пункт назначения?

Смотрю на Ив и говорю себе, что делаю это ради нее, ради него, ради всех нас.

— Майами. Улетаем как можно скорее, — вешаю трубку и подхватываю Ив, прежде чем она упадет. Она дрожит, как собака, брошенная на холоде.

— Скажи мне, что это плохой сон, — хрипит она, хватая меня за плечо и зарываясь лицом в мою рубашку.

— Мне жаль, Ив, — бормочу я.

И это на самом деле так.

Так чертовски жаль.

— Не могу поверить, что он вот так разрушает мою жизнь, — она снова распадается на части, когда очередная волна горя захлестывает ее тело. — Я умру без него.

— Нет, не умрешь. Ты сильнее всех нас, — засовываю свой телефон в задний карман ее джинсов. — Он зашифрован. Это связь со мной. С ним… Спрячь хорошенько. Я свяжусь с тобой, как только смогу.

Выпрямляюсь, увлекая ее за собой. Она все еще цепляется за мою шею, как за спасательный круг.

— Держись, Ив, — бормочу я ей в волосы. — Просто держись, черт возьми, если можешь.

* * *

Воздушные потоки в небе возвещают об ее уходе. Я еще долго стою после того, как они исчезают. Они напоминают мне следы от слез Ив. От слез, которые я когда-то пролил по своей давно умершей жене.

Я дал своему пилоту инструкции сваливать, как только он приземлится в Опа Лока в Майами. Он может заправиться в паре сотен километров, в Орландо. Мне нужно ограничить любую связь между ней и Данте ради всех нас. Я сказал ей, чтобы она продолжала вести себя глупо с ФБР, пока я не выясню, каким образом детектив Питерс замешан во всем этом. Посоветовал ей разыграть невинность, объяснить свое недельное отсутствие импровизированными девичьими каникулами в моем родном штате Техас. Хрен знает, купятся ли они на это. Но попробовать стоит. Я пытался научить ее всем трюкам из «Книги лжецов», прежде чем она улетела, но не думаю, что Ив услышала хоть слово. Ив была слишком изолирована в своем несчастье.

В доме царит тишина, когда я вхожу в лобби и иду по коридору к его кабинету. Однако я вижу совсем другое. Меня не одурачишь ни на секунду. Это затишье перед бурей.

Я снимаю охрану и крадучись вхожу в комнату, готовый к резне. Он меня не разочаровал. Повсюду битое стекло. Его стол перевернут. Плазменные экраны в трещинах и свисают со стен на шнурах, словно какой-то современный художественный протест против развития технологий. Нетронутыми остались только бутылки на его барной стойке, хотя большинство из них уже пусты.