Непорочная - Слава Доронина (2024)

— Ничего ведь сложного. Версаль — самый главный, его команды выполняются беспрекословно. Маршалл и все остальные — исполнители. Кто-то выше по рангу, кто-то ниже, но все занимаются общим делом. С этим-то, надеюсь, разобралась? Или тоже нужны пояснения?

— Нет, не нужны. — Антонина прыскает. — Меня знаешь, что смущает? Все эти люди занимают должности, причем очень высокие, и вдруг связаны с не совсем законными делами… Это разве нормально?

Интересно послушать рассуждения диковинки, особенно когда она под градусом и продолжает его повышать. И я вместе с ней.

— Ладно, может, и нормально зажравшихся богатеев приструнивать и наказывать, если бы не одно но. Все, кто причастен к экономическим преступлениям и не делится с вами... эти люди заканчивают плохо. Очень плохо. А ты, в моем представлении, не тот, кто будет работать не на себя и заниматься подобными вещами.

Опачки. Неожиданно. Оказывается, в голове Антонины не только мысли о работе и программах обитают.

— Когда-то я был по другую сторону баррикад. Меня поймали на незаконной сделке, теперь работаю в системе.

Диковинка задумчиво смотрит на меня, делает глоток шампанского, а потом как-то странно кивает. Повисает пауза. Мы несколько минут пялимся друг на друга, отчего за грудиной тут же ощущается барабанная дробь.

Две недели сплоченный работы определенно пошли на пользу всем. Антонина влилась в коллектив. Ей не только Дан симпатизирует, но и главные заводилы моей команды — бесшабашные Тим и Эдельвейс. Последний как раз и помогал мне осаждать «неприступную крепость» несколько недель назад.

— Я, в принципе, так и думала, что ты не по своей воле...

Антонина снова берет бокал шампанского и будто невзначай касается меня бедром. Тут же напрягаюсь и задерживаю дыхание. Мои реакции на эту хитрую заразу всерьез начинают беспокоить. Диковинка в последнее время словно проверяет на прочность. Неужели ее задевает, что после той ночи я больше никак не показываю, что хочу ее. На самом деле хочу. И еще как.

— Ну ты как, юный гений? Нравится в нашей команде? — разряжает вмиг накалившуюся между нами атмосферу поддатый Эдельвейс. Подсаживается к Антонине с другой стороны. — Или мечтаешь бежать без оглядки от такой компашки?

Она бросает на меня короткий взгляд. Становится интересно, что ответит.

— Каждый человек так или иначе развивается, познает себя и со временем понимает, какие у него сильные и слабые стороны. Не сказать, что я довольна сложившейся ситуацией, но, помогая вам, я получаю отклик. А мне есть с чем сравнить, у меня были и подработки в медиа, и сотрудничество с сайтами. Да много с чем приходилось иметь дело, но это было по-другому. Не думала, что скажу подобное, но мне нравится.

Эдельвейс посмеивается, а я подливаю диковинке еще алкоголя. Это явно одна из ее слабых сторон. Понимаю, что нечестно спаивать, но так мне нравится ее искренность и раскрасневшиеся щеки. Потягивая виски, тоже подключаюсь к беседе.

Пробелы до сих пор не закрыты, и на бывшего Антонины я тоже не вышел. Какая-то тайна, покрытая мраком. Как тут не задаться вопросом: а был ли он вообще? Может, придумала она его? Не покидает чувство, что она сама всему научилась. Информацию схватывает на лету, ничего не нужно объяснять по сотому кругу. Это в диковинке восхищает.

— Ладно, я подышать воздухом.

Эдельвейс сливается, и мы с Антониной продолжаем разговор без него.

Я заваливаю ее вопросами — она отбивается, так и не сообщая ничего конкретного о себе и своей жизни.

— Все. Перестань меня спаивать и забалтывать. Думаешь, я не понимаю, зачем ты это делаешь? — Диковинка накрывает ладонью свой бокал, когда официант приносит еще одну бутылку шампанского.

— Зачем? — усмехаюсь.

— Затем! У нас все равно ничего не будет. Или тебе придется взять меня силой, — улыбается она. Флиртует. — Да и тебе тоже хватит. Как ты собираешься садиться за руль?