Непорочная - Слава Доронина (2024)

— Это все алкоголь, твоя грубость и... — Антонина осекается, когда я толкаюсь в нее бедрами, имитируя секс. — Боже… — шепчет и еще сильнее впивается в мои плечи пальцами. — Ненавижу тебя. — Она распахивает глаза, прожигая меня губительным огнем. — Каждой клеткой предающего меня тела ненавижу.

У самого сейчас искры из глаз посыпятся. Это не диковинка — это наркотик. В чистом виде. Дурею от этой девчонки и слов, что вылетают из ее рта.

Не так давно я навещал партнера в Китае, и после подписания документов Никас отвез меня в свой научный центр — показать, как обученные собаки обнаруживают у человека заболевания. У больных раком, оказывается, специфический запах тела, и псы в девяноста девяти процентах случаев его распознают. У меня сейчас что-то похожее. Овчарки Никаса меня бы обступили, потому что метастазы от с ума сводящего влечения к диковинке распространились по всему телу. Какая-то нездоровая одержимость. Никогда и ни к кому такой страсти не испытывал.

Отключив мозги, впиваюсь зубами в шею Антонины, оставляя на нежной коже засосы, вылизываю ее и не могу насытиться. Всю бы съел.

Откидываю голову назад и шумно дышу, запоздало вспомнив, что у меня в руках девочка. Чистая, неопытная. Непорочная. Однако это ни черта не отрезвляет.

Антонина тычется носом в мою ключицу, обжигая горячим дыханием. Это так интимно. Запредельно. Еще ни на одну женщину у меня так не стоял, как на эту девственницу. Потряхивает от эмоций, которые она вызывает, и алкоголь лишь усиливает эффект. В штанах пожар, а диковинка продолжает тереться промежностью о член, доводя меня до невменяемого состояния. Еще немного, и будет взрыв.

Что и происходит. Вздрогнув всем телом и замерев, кое-кто получает разрядку. Я беру в ладони лицо диковинки и наблюдаю, как она сотрясается в экстазе. Глаза затуманены, губы приоткрыты, выражение лица такое, будто Тоня переживает в это мгновение самую настоящую муку. Ее эмоции бурные, искренние. Немедленно хочется все повторить. Но уже в номере и на своей кровати.

— Ты… — задыхаясь, произносит Антонина, придя в себя. — Ненавижу! — И опять льнет к моим губам.

Безумие между нами продолжается по новой, и теперь мы кончаем одновременно. Я изливаюсь в трусы, как пацан, который впервые увидел голые сиськи, а Тоня и вовсе отключается после второго оргазма.

Приплыли, блядь.

— За все, что вы здесь вытворяли, я хочу двойную оплату, — возвращает к реальности хриплый голос таксиста.

Закатываю глаза и смеюсь, чувствуя на себе вес диковинки. Все-таки придется тащить на себе эту пьянь.

Я расплачиваюсь с водителем, накинув сверху несколько сотен. Подхватываю Антонину на руки и несу к лифту. Если не отселю ее на днях, то и впрямь выебу. Жестко.

С трудом открыв номер, я заношу диковинку в спальню и, положив на кровать, смотрю на ее красивое лицо. В памяти еще свежи ощущения, как Тоня позволяла себя целовать, терлась о мой член, словно никакая она не девственница. Прошивает насквозь, когда визуализирую их. Это было горячо. Очень.

Буквально силой заставляю себя выйти из спальни и иду прямиком в душ. Холодный. Однако желание не становится меньше. Я все так же хочу Антонину.

Не знаю, как долго пялюсь в потолок, но загруженность на работе и сегодняшние события в итоге все же берут надо мной верх. Просыпаюсь в семь сорок, за двадцать минут до звонка будильника. Помятый и разбитый.

На автомате дохожу до гостиной. Включаю телевизор, заказываю завтрак в номер и, сделав пару звонков по работе, пишу Дану, чтобы к одиннадцати пригнал мне машину. Ответа нет. Набираю его, но в трубке сообщают, что абонент вне зоны доступа сети. Окей. Похоже, вчера не только мы с Антониной оторвались как следует.

Заглушив вспыхнувшие от воспоминаний эмоции, я заглядываю к диковинке, проверить, как она.