Мое темное желание - Л. Шэн, Паркер Хантингтон

— Оглянись, Вера. Ты не в том положении, чтобы угрожать мне. Твое прикрытие раскрыто. Юджин будет гнить в тюрьме гораздо больше лет, чем планировал, и вы с Андрашом присоединитесь к нему.

Тонкие струйки пота стекали по ее виску.

— Удачи в доказательствах.

— Удача не нужна. Мой частный детектив сделал всю работу. — Я безмятежно улыбнулась ей. — Хочу дать тебе совет, Вера. В следующий раз, когда будешь планировать убийство, не оставляй цифровых следов. — Я нахмурилась. — Хотя я не уверена, что за решеткой есть доступ к сотовым.

Я потянулась за спиной, вытащила из кармана джинсов свернутую папку и бросила ей на колени. Улики, которые я распечатала в самолете.

Содержимое папки рассыпалось вокруг нее, и на ковре остались следы ее грехов. Ее глаза впитывали доказательства ее преступлений, одно за другим.

Меньше чем за минуту она прошла все стадии горя, а затем вернулась от принятия к гневу.

— Ты грязный маленький таракан. — Ноздри Веры вспыхнули. — Это твоя вина. Ты знаешь это? — Злобная ухмылка заиграла на ее щеках. — Твой отец умер из-за тебя.

Я ничего не могла с собой поделать.

Я прижалась к спине Регины, зная, что она это чувствует, но не в силах остановить мелкую дрожь.

Соберись с мыслями, Фэр.

Выжми из нее правду сейчас.

Об остальном побеспокойся позже.

— Он изменил свою волю. — Вера вцепилась когтями в бедро Андраша, используя его как рычаг, чтобы встать на ноги, и чуть не спустила с него штаны. — Ты должна была унаследовать всю компанию, его машину, большую часть имущества и все старое дрянное барахло, которое он хранил у себя.

— Он имел на это полное право. Это его завещание.

— Ты думаешь, я буду просто сидеть и смотреть, как ты забираешь все, над чем мы с девочками работали?

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не закричать.

Вместо этого я оставалась смертельно неподвижной, прижимаясь к Регине, и голос мой был до жути ровным.

— Я ожидала, что ты будешь разумным человеком и не станешь убивать своего мужа из-за ерунды.

— Чушь? Чушь? — Она насмехалась, отклеивая со щеки накладную ресницу. — Ты уехала в Сеул. А мы? Это мы разносили его завтраки по DoorDash, сдавали белье в химчистку и присматривали за горничными, убирающими дом. Ты жила в сказке, а мы в кровь, пот и слезы притворялись счастливой семьей.

Вера отклеила вторую пару ресниц, потянув за них кожу, и добавила:

— Как этот ублюдок нас отблагодарил? — Она указала на потолок. — Завещанием, которое едва дало нам крышу над головой.

Я покачала головой.

— А тебе не приходило в голову, что он оставил мне все, что мог по закону, потому что не чувствовал себя ценным для тебя? Ему пришлось отправить свою дочь за океан, чтобы избавить ее от насилия со стороны жены. Он выбрал тебя, пока был жив. Значит, он выбрал меня в смерти. Достаточно справедливо для тебя?

Я не потрудилась сказать ей, что поменялась бы местами в любой день. Я бы отдала все до последнего пенни, если бы это означало, что он выбрал меня, пока был здесь.

Почему он не выбрал меня?

— Справедливо? Мы бы остались ни с чем. — Грудь Веры вздымалась и опускалась от ее криков. — Что мы должны были делать?

— Работать.

— Я работала. — Вера расстегнула золотую сережку. — С пяти лет, воровала кошельки в торговых центрах. Больше никогда.

— Потому что ты перешла к убийству мужчин за их деньги.

— Ты не можешь видеть дальше своих привилегий. Ты не бросила школу в двенадцать лет, чтобы заработать деньги для мамы и братьев. Тебе никогда не приходилось продавать свое тело за пакет с продуктами. Работа? Я все это делала. Мое тело сделало все. — Она жестом указала на Регину и Табби. — Как, по-твоему, я оказалась с ними?

Я поверила ей.

Я верила ей, жалела ее и все равно — все равно — ненавидела.

Она не имела права убивать моего отца.