— Я приношу извинения всем вам, — сказал я. — Тем, кого обидел. Тем, кого использовал. Все те вещи, которые я делал, были из-за меня, а не из-за вас. Жаль, что я не поумнел раньше. Жаль, что я не был более сообразителен. — Я сделал паузу, отчаянно пытаясь сдержать свои эмоции настолько, чтобы пройти через это. — И больше всего, — сказал я, делая глоток воздуха и, наконец, собравшись с духом, чтобы повернуться туда, где мой брат стоял в стороне от сцены. Выражение его лица было таким, какого я никогда раньше не видел, и я не знал, как его прочесть. — Больше всего, — повторил я, — я хочу извиниться перед тобой, Арчер, потому что ты член семьи. И я… Я должен был быть рядом с тобой. Вместо этого я сделал все только хуже. — Я перевернул страницы папки, лежащей на кафедре передо мной. — Если вы все откроете страницу с семьдесят третьей по сто четвертую, то увидите все отвратительные вещи, которые я сделал Арчеру. В приложении 1a описаны времена, когда я был жесток. А в приложениях 2a–3c перечислены случаи, когда я манипулировал им. Я хотел разбить их, чтобы ты знал, что я понимаю разницу и как каждый из них мог повлиять на тебя. И, ну, в приложении 4а описаны случаи, когда я публично избегал тебя, что, возможно, было худшим. Ты моя семья, и я избегал тебя. Боже, мне так жаль. Хейвен недавно сказала мне кое-что о том, что мне бы стоило извиниться перед тобой, но я никогда этого не делал. Так что ты не мог полностью простить меня. Я никогда не произносил этих слов, но это так. Мне так невероятно жаль за все те разы (случаи), когда я отворачивался от твоей боли, от твоего одиночества. Если бы я мог вернуться назад, я бы сделал все совсем по-другому. Потому что я причинил боль тебе, и я причинил боль Бри, и Боже, — я сделал еще один вдох, к горлу подкатил комок, из-за которого я едва мог говорить, — если бы что-то, что я сделал, привело к тому, что ваших двух мальчиков и маленькой девочки не существовало, я был бы ответственен за разрушение не только ваших жизней, не только моей, но и всего мира.

Берт описал, как два человека иногда идеально дополняли друг друга, помогая заполнить пустые пробелы, и это то, чем Бри и Арчер были друг для друга. Ее умение общаться жестами открыло весь его мир. И он тоже помог ей пережить потерю отца. Я не знал подробностей, но знал достаточно.

И я пытался помешать этому с помощью обмана и манипуляций.

Шепот прекратился, головы поворачивались между Арчером и мной в ожидании. Бри подошла к Арчеру, тихо встав рядом со своим мужем. Как будто ее присутствие там говорило с ним каким-то безмолвным образом, понятным только ему, он взглянул на нее, одарив улыбкой.

Мое сердце набрало скорость, учащенно колотясь. Мне все еще нужно было кое-что еще сказать.

— Наш папа и его брат пришли к такому ужасному концу, на шоссе, измазанные кровью. Ты был там. Ты знаешь. — Я на мгновение закрыл глаза. Поморщился. Мои руки дрожали. Во всей комнате воцарилась тишина, только звук моей пульсирующей крови эхом отдавался в голове. Я снова встретился взглядом с Арчером. — Я часто ездил туда, где это произошло… просто сидел на обочине дороги… представляя сценарий, в котором я мог бы вмешаться, как-то остановить это. Я ездил туда сегодня, и мне вдруг пришло в голову, что если ты найдешь в своем сердце силы простить меня, по-настоящему простить меня, то каким-то образом мы остановим это. Разорвем порочный круг. Я хочу этого для нас, Арчер. Я хочу этого для твоих сыновей и для тех, с Божьей помощью, которые когда-нибудь у меня могут родиться.

Мое сердце продолжало колотиться, пальцы дрожали, пока я ждал. Он взглянул на свою жену, еще одно невысказанное движение между ними, а затем он повернулся, направляясь ко мне. Выйдя на сцену, он поднял руки.

«Никто из нас не может вернуться назад. Но сейчас мы здесь. И что касается новых начинаний, это довольно отличное место для начала. Я полностью согласен, если ты согласен».