Балерина - Надя Лоули (2014)

Запах нежнейших пряностей и экзотических ароматов витал в воздухе, вливаясь в приглушенную музыку с восточным мотивом, и окутывал атмосферой тепла и неги. Жорж сидел в самом углу маленького зала и делал вид, что курит кальян. Конечно, кальян был прикрытием, как, впрочем, и чтение ненужной газеты в публичных местах. Как всегда, он пришел намного раньше, чтобы держать под контролем ситуацию в зале и вход в ресторан. Угловое окно выходило на входные двери, а черный ход, из кухни, хорошо просматривался и, при желании, можно было проследить за всеми входящими и выходящими из ресторана. Народу было немного, обычный будний вечер рабочей недели. В зале, где затаился Кондаков, сидела интересная колоритная пара: молодая тоненькая красотка восточного типа в ярком арабском одеянии и солидного возраста, холеный и важный на вид француз. Они зашли чуть позже Жоржа, но долго не задержались. В данный момент они собирались уходить после обильной трапезы и выпитой бутылки вина. Кондаков обратил внимание, что это была супружеская пара, когда француз расплачивался, сказал: принесите моей жене кофе… Интересно, что заставило эту девочку связаться с таким бегемотом? Наверняка бедность!

Пара удалилась. Жорж заказал кофе. Алла запаздывала и Кондаков начал беспокоиться. Не за себя — за нее. Ну как тут не волноваться, он не знал, что случилось. Почему она ушла от мужа в отель?

И, конечно, несмотря на уверенность, что Алла Дюшен не способна на предательство, червячок сомнения подтачивал эту веру в общем аспекте. Кто знает в этой жизни, во что и кому можно верить? Все же он решил ждать, пока не закроют ресторан, и даже попросил меню. Когда, уже уверенный, что Алла не придет, увидел в окне мелькнувший знакомый силуэт в светлом плаще, он облегченно расправил плечи.

Она села напротив, очень бледная и взволнованная:

— Прости, Жорж, я задержалась по очень важной причине. Перевозила вещи.

Он взял ее холодную руку и поцеловал замерзшие пальцы:

— Не важно. Самое главное, что ты пришла… — и Жорж прижал ее ладошку к губам.

Дрожащая свеча осветила ее ясноглазое и осунувшееся лицо.

— Жорж, я должна сказать тебе что-то очень важное… — она взволнованно сжала его руку. — Я ушла от мужа!

Алла замолчала, взяла бокал с налитым вином, глянула сквозь дрогнувшие ресницы на Жоржа и сделала глоток:

— Прости, я очень волнуюсь.

— Я знаю! — мягко успокоил ее Жорж. — Рассказывай все!

И как тогда, в первую встречу, Алла, словно под гипнозом, начала рассказывать. Ресторан сразу отдалился, музыка затихла, все окружавшее их исчезло. И только два человека, глаза в глаза, остались в страшной действительности, которая неумолимо надвигалась на них.

Алла замолчала и закрыла лицо дрожащими руками:

— Вот и все. Я одна!

Шум в зале и далекие голоса у бара вернули их в реальность. Снующие официанты убирали столы и всем видом намекали, мол, простите, ужинать собираетесь, а то вы одни остались?..

— Спасибо, в следующий раз, непременно! — пообещали они.

Ресторан закрывался.

Вышли на улицу опьяневшие, встревоженные и, несмотря ни на что, счастливые. Жорж, захмелевший от вина и любви, впервые за много лет не знал, что ему делать. Чутье, осторожность и бдительность разведчика притупились в нахлынувшем на него счастье. Разум отказывался думать о плохом: что за ними могут следить, что им негде вместе жить, что будущее неопределенно и тревожно. Он крепко держал Аллу за руку и повел ее маленькой тихой улочкой по ночному Парижу все дальше и дальше от ресторана, суеты бульвара, где сновали машины и кипела жизнь. Они долго шли в сиреневой темноте парижской ночи, и шума улицы почти не было слышно, она только давала о себе знать мерцаньем огней и витрин. Иногда они останавливались, целовали друг друга в губы и шли дальше. Алла доверчиво прижалась к нему и не хотела ни о чем думать.

На углу тихой улочки находился неприметный отель.