Балерина - Надя Лоули (2014)

— Так, сиди и слушай меня внимательно! И забудь слова «не могу больше работать», «не хочу встречаться», «верну деньги»…

Он почти закричал и сам удивился своей ярости. Но тут же себя остановил — не срываться! — и уже спокойнее продолжил:

— Никаких встреч в отеле больше не будет! Ты меня поняла?

Аллочка, отвернувшись в сторону, молчала. А его словно прорвало, он развернул ее лицо руками к себе:

— Нечего отворачиваться! Смотри на меня! Ты будешь выполнять мои приказы беспрекословно! Поняла?

— Я все поняла, Борис, но работать я больше не буду. Не буду! — И снова отвернулась. На лице проявилось неимоверное упрямство, она, по-видимому, пошла «ва-банк».

— Ты уверена?

— Да!

— Хорошо! Не будешь! Твоя воля!

Но знай, ты вынуждаешь меня прибегать к крайним мерам. Я не хотел делать этого! Борис встал, с шумом открыл кейс и достал оттуда конверты.

Алла удивленно посмотрела на него. А Зверев с большим злорадством затряс перед ней шуршащими пакетами:

— Не будешь? Не надо! А вот эти письма: одно твоему мужу, с фотографиями, другое — в управление безопасности Франции, будут отправлены — завтра! Пусть они знают, кто ты! — И Борис с раздражением бросил конверты прямо ей в лицо: — Вот тебе, получай!

Алла в испуге отпрянула, и пакеты упали на пол. Тишина снова воцарилась в номере. Только из соседнего номера слышались веселые голоса и смех. Обреченная и пораженная, Алла молчала. Она все поняла. Борис Александрович прошел к дверям и у самого выхода сказал:

— Подумай. Можешь не спешить, номер в гостинице оплачен на сутки. Я позвоню тебе через понедельник. В десять утра. — И он, не попрощавшись, с силой хлопнул дверью.

Оцепенев от ужаса, она неподвижно сидела еще несколько минут. Ей не хотелось верить, что все произошедшее с ней сейчас — правда.

Она встала с кресла и боязливо переступила через пакеты, зашуршавшие под ногами. Молча подошла к окну, плакать не было сил. В окно виднелась нарядная в свете вечерних фонарей улица, по которой мчались машины, пробегали одинокие прохожие. Ночь поглощала город. Страх и тоска охватили ее. Алла посмотрела на часы: половина десятого.

Надо ехать домой, ничего изменить уже нельзя!

Она непослушными от волнения руками подняла конверты и брезгливо бросила на журнальный столик. Еще минуту в нерешительности смотрела на них. Потом открыла первый пакет — деньги! Не считая, равнодушно отложила в сторону. Потом, замирая от страха, вскрыла второй: фотокопии ее донесений и рапортов. Взяла один из листочков — «…плохо отзывался о цензурном надзоре над постановкой спектакля…» — бедный Глушков, по ее вине ему закрыли выезд за границу. Аллочка покраснела и засунула листки обратно в пакет. Ей не хотелось ворошить свое прошлое. Слишком больно и стыдно…

— Ну а что там в третьем? — Дрожащими пальцами надорвала хрустящую бумагу: фотографии рассыпались по полу. — Что это?

Она не могла поверить своим глазам:

— Боже! Кто это? Я-я-я-я??? Не может быть! — Алла ожидала увидеть что угодно. Только не это! — Подлец! Какой подлец! — прошептала она в ужасе.

Потом упала на кровать и закрыла глаза. «Какой позор! Это хуже любого доноса!» В этот момент она поняла, что жить больше не хочет.