ФАКультатив - Татьяна Донченко

Ух, меня штормило! Хотя, наверное, все, кто был рядом, видели. Зуб на зуб не попадал от волнения. Я уже не понимала, зачем вообще на это подписалась. Данилов и Иванов всю дорогу инструктировали меня по технике безопасности, не отходя ни на шаг. Никита помог мне надеть шлем, пристегнул специальными спортивными ремнями и не отходил ни на секунду, рассказывая, что делать, чтобы прогреть колеса. Хотя мы уже делали это пару раз, когда приезжали сюда просто покататься. Но, думаю, он говорил это вслух, чтобы упорядочить мои действия и хоть немного вселить уверенность.

— Я не в восторге от твоего поступка и дома мы еще поговорим об этом, цветочек. Но сейчас надо работать с тем, что имеем… Знаю, у тебя все получится. Ты уже сто раз так делала, — с теплой улыбкой сказал Ник и отошел от GTI, когда орущий в микрофон ведущий объявил наш свободный заезд.

Нас с БМВ выставили на линии старта. Я закрыла все окна, отсекая шум с улицы и сделала несколько глубоких вдохов. Потом погладила руль, прошептав дрожащим голосом:

— Все будет отлично, дружок, мы его снова порвем!

Внимание на светофор. Я начала отсчет: четыре, три, два, один… газ!

Несколько секунд моей жизни вместились бы в три кадра. Мои руки на руле, мелькающий фон по бокам, приближающаяся линия финиша с камерами на треногах по обе стороны. И все это под нескончаемый пульс моего сердца, которое потребляло, как горючее, неиссякаемый адреналин.

Я проехала финиш и не сразу сбавила скорость, протянув далеко за трибуны и парковки. Оставляя черный след на раскаленном асфальте и визжа колесами, я дала по тормозам. Полностью остановившись, я заглушила мотор.

Сняв шлем с головы, я откинула его в сторону, а сама уткнулась лбом в руль.

— Дышим, Марьяна, дышим, — повторяла я себе, понимая, что вместе с зашкаливающим беспредельным адреналином из меня как будто просились выйти все негативные эмоции. — Все хорошо, все просто отлично…

Но организму, словившему передоз по эмоциям, было все равно. Перед глазами замелькали воспоминания с трагического дня, когда погибли родители: взрывы, дрожащая земля под ногами. Когда я выскочила из машины за котом, какой-то огненный шар, пронесся мимо, и мощная взрывная волна откинула меня куда-то далеко за пределы трассы.

Я закрыла глаза и позволила воспоминаниям вернуться, пропустила их через себя. Я больше не чувствовала той сокрушающей боли, которую всегда чувствовала. Теперь, она была скорее ноющей, свербящей, той, которую я могла подавить, не позволяя ей накрыть меня с головой. Теперь это ощущалось как тоска и безумное желание снова увидеть маму и папу, рассказать им, что у меня все хорошо, что я теперь знаю, куда иду по жизни. Я бы хотела показать им танцевальный зал, в котором хочу тренировать малышей, выставочный зал Романовой, в котором висят пока только два нарисованных мною портрета.

Но, прежде всего, я бы познакомила маму и папу со своим Никитой, чтобы они тоже увидели, какой он замечательный, как я люблю его и кем он стал для меня. Всем.

Подъехала машина, шумом колес выдергивая меня из мыслей. Иванов, обменявшись парой слов с водителем, пожал ему руку и тот уехал обратно в эпицентр гоночных событий. Никита открыл дверь GTI и сел на пассажирское сидение.

Я смахнула слезы с лица, чтобы не пугать его своей гиперчувствительностью. Я и сама толком не поняла, что конкретно со мной сейчас произошло, но я почувствовала такое облегчение, словно сама стала перышком.

— Ты выиграла, цветочек, — мягко сказал Ник, оглядывая меня с осторожностью. Уголки его губ слегка дрогнули.

— Я знаю, — ответила я, встретив его взгляд, переполненный гордостью, восторгом и нежностью. — И не только в заезде.

Никита пристегнулся.

— Поехали отсюда.

— А ты, разве не хочешь остаться на награждение или на вечеринку после?

— Э-м-м-м… с меня пока достаточно настоящего имени на табло с участниками.