ФАКультатив - Татьяна Донченко

— Ну, бли-ин, мне еще обратно к себе домой полночи вдаль тащиться, — ворчливо пробубнил я, еле сдерживая ухмылку.

Она шлепнула меня ладошкой по груди и быстро убежала, перед тем как скрыться за дверью, и показала жестом, что следит за мной.

— Поторопись, цветочек.

Она вернулась даже быстрее, чем я думал, веселая, раскрасневшаяся от быстрого марш-броска. У меня зачесались руки обнять ее. Я потянул ее ближе к себе за край ее куртки, а она первая заключила мои плечи и шею в кольцо своих рук.

— Спасибо тебе за этот день! Вот, что я хотела тебе сказать. Ты заставил меня смеяться, хотя у меня было совершенно дурацкое настроение. Ты, блин, коробку посуды для меня купил! А еще ты не шарахнулся от меня как от прокаженной, узнав про месячные. Ты ведешь себя, как настоящий…

— Друг?

— Мужчина, Ник. Как настоящий мужчина.

Я опустил голову, думая о том, какой же смелостью она обладает, не боясь говорить то, что думает. В отличии от меня.

— Можно и я кое-что попробую? — тихо спросила она, придвинувшись вплотную.

— Конечно, — у меня перехватило дыхание от решимости в ее взгляде.

— Можешь считать, что это мой личный эксперимент, — она притянула мое лицо к своему за затылок и прошептала в губы, — в рамках факультатива, конечно же.

Я обнял ее и прижал к себе ее хрупкое, дрожащее тело, а она накрыла мои губы поцелуем. Сначала все было нежно, невинно, легкие касания, сладкие и медленные, а когда она открыла рот, показывая свое подчинение и желание большего, я застонал и углубил поцелуй во что-то совершенно иное, голодное и необходимое.

В том, как она впилась в мои губы в ответ ощущалось какое-то отчаянное желание показать мне что-то, чего я еще о ней не понимал. Я чувствовал будто падаю, попятился вместе с ней вперед, не отрываясь от ее губ, и припечатал ее спиной к стене. Она простонала, оторвавшись от моего рта и сделала глубокий вдох, а потом снова набросилась на меня с еще большим пылом.

В доме в прихожей кто-то зажег свет, Марьяна вздрогнула, но не разомкнула объятий, а я утащил ее в тень, спрятав от посторонних глаз. Поймав ее запястья, я поднял их над ее головой и прижал к стене. Сам всем телом вдавился в нее, так что у нее вырвался тихий всхлип:

— О, класс, давно мечтала, чтобы кто-нибудь так меня поцеловал! — от страсти у нее голос сел, а мне этот тембр окончательно снес башню.

Возбуждение прокатилось по всему телу, я не мог оторваться от ее сладких губ. Как бы я не менял темп с медленного и почти ленивого, на быстрый и жадный, она легко подстраивалась, иногда перехватывала инициативу и изучала мои губы, язык в почти грешном исступлении. Мне было слишком хорошо, я не хотел останавливаться. Уверен, Марьяна тоже.

— Черт! — ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, а я дышал ее дыханием и нежно покусывал ее губы. — Вот же черт!

— Согласен, — прошептал я, — что бы это ни значило.

Она высвободила свои руки, обхватила мое лицо ладонями и поймала мой взгляд. В свете ночного фонаря я видел ее расширенные зрачки, раскрасневшиеся щеки, губы припухшие, взгляд остекленевший, она выглядела как пьяная, я даже немного испугался.

— Что случилось, цветочек? — я говорил, но не слышал собственного голоса, он тонул в оглушительном сердцебиении.

— Ничего, — с опьяненной улыбкой ответила она, — просто выяснила то, что хотела.

Я смотрел на нее, нежно поглаживая ее губы кончиком большого пальца. Тишина между нами вдруг стала давящей, наполненной словами, которые мы оба боялись сказать.

— Мы же завтра увидимся? — первая прошептала она, смотря на меня с трепетной нежностью. — Нам предстоит еще куча занятий.

Я настолько захмелел от поцелуев и ее теплого, чувствительного тела, что не сразу понял о каких занятиях (и главное занятий чем!) она говорит. Моргнул, чтобы прийти в себя, а Марьяна весело хихикнула, наслаждаясь тем, что со мной сделала.

— Да, конечно, увидимся, цветочек…