ФАКультатив - Татьяна Донченко

Я намеренно смотрел на нее с вызовом, «взглядом на раздевание», ждал, когда же она станет прежней Марьяной. Что с ней случилось за ночь? Не иначе гребанный Власов испортил ее своим поцелуем!

— Ты злишься? — она подошла и коснулась кончиками пальцев моего виска, на котором дергалась выступившая вена.

Я закрыл глаза и выдохнул. Мы читаем друг друга, как открытые книги. Что я вообще пытаюсь от нее скрыть?

— Да, злюсь, но не на тебя.

— Я тоже злюсь, — призналась она, а я с любопытством оглядел ее. — Хочется прям убивать. И чего-то сладкого.

— Это то, о чем я думаю?

Марьяна виновато опустила голову:

— Да, прости, у меня месячные начались.

— Так вот почему ты не набросилась на меня, как только я сказал «факультатив»? — я подхватил ее за талию и посадил на стол. Она тихо взвизгнула и улыбнулась.

Наконец-то, с возвращением!

— Да, можешь считать, что тебе крупно повезло, секс-репетитор, — она подергала бровями, во взгляде бесята. — А то был бы уже распластанным на столе!

— Вот как? — я резко уложил ее на спину и, раздвинув бедра, подвинул их к своему паху. — Что-то мне подсказывает, что все было бы с точностью наоборот.

— А чего это ты мои идеи крадешь? — смеясь, ворчала она. — Ничего оригинального самому на ум не приходит?

— Вызов принят!

Я легко стянул ее со стола, поставил на ноги, повернул спиной к себе и нагнул, уложив животом на поверхность. Марьяна позволяла управлять ее телом и заливисто хохотала. Я улыбался как идиот, мысленно хваля себя за то, что сумел развеселить ее.

— Отпусти меня, вдруг кто-нибудь зайдет! — возмущалась она, а сама вместо того, чтобы сопротивляться, прогнула спину, подставляя мне свою круглую аппетитную попку.

Я наклонился, нависая над ней, и проговорил ей на ухо:

— Не по Станиславскому, цветочек, — она задрожала мелкой дрожью подо мной. — Единственное, что тебя на самом деле парит, это то, что я не могу сейчас этого, — я толкнулся бедрами, вжался в нее показывая, что со мной сделал этот ее прогиб.

— Я хочу плакать от досады! — захныкала она как ребенок и встала.

Я развернул ее к себе лицом и наклонялся все ближе и ближе к ее губам. Она часто задышала.

— А еще убивать и сладкого, я помню, — подцепив ключи от машины, за ее спиной, словно они и были моей целью, я быстро чмокнул ее в плечо. — Поехали, все устроим!

Марьяна запрокинула голову и прорычала в потолок. Она ворчливо поправила куртку, свалившуюся с плеч и засобирала свои вещи в рюкзак.

— На счет сладкого я еще могу понять, но убивать?

— Доверься мне.

Я закинул барахло в свой рюкзак и ждал ее у двери, позвякивая ключами.

* * *

Мы подъехали к заброшенной стройке на краю города. Глаза Василевской широко распахнулись, когда я заглушил мотор. Она крепко держала в руках огромный стакан молочного коктейля с Эверестом из взбитых сливок, каким-то вафельным рожком сверху, усыпанным конфетами и мармеладом. Кошмар диетолога.

— Ты меня немного пугаешь, — призналась Марьяна, часто моргая и осматривая мрачное заброшенное здание.

Поглядите-ка, я прирожденный романтик: то у оврага ее продержал, теперь на аварийное здание привез. Знаю, я «классный»!

— Пойдем, — я вышел из машины и вытащил из багажника короб, битком набитый дешевой посудой.

Когда я нес его из магазина, он не казался таким тяжелым как сейчас. Пришлось храбриться из последних сил сохранять непоколебимое выражение лица и ровную осанку. Дотащив ношу до второго этажа, я поставил ее и встряхнул уже подрагивающие руки. Егор бы мной гордился.

— Откуда ты знаешь это место? — Марьяна осторожно шла за мной, озираясь вокруг. Стены здесь были разукрашены граффити, крыши не было, вместо окон и дверей пустые проемы.

— Брат как-то приезжал, спускал пар.