Сестры - Наталья Невская (1999)

Подошла к зеркалу, достала помаду и посмотрела себе в глаза. А ведь точно — клиент. Он предлагает деньги за мои услуги. А я думаю, соглашаться или нет. Достаточна сумма или маловата. И Юлька с ним спит из-за денег, а строит из себя влюбленную девочку, и все всё видят, и все делают вид, что верят. И Юлька, которая сотни раз клялась в верности и дружбе, готова за эти самые деньги выцарапать мне глаза. Катя вздохнула и подумала: «Поздравляю со вступлением во взрослую собачью жизнь!»

Подкрасив губы, вышла из туалета. На выходе ее ждала Юлька, смотрела подозрительно и выжидательно.

— Кать, — сказала. — Ты, это, не принимай всерьез. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, ты моя единственная настоящая подруга… А Артема я просто очень люблю…

Катька приторно улыбнулась, и недобрая мысль пронеслась в ее голове. Уведу от тебя Артема, чтобы знала, как лгать, притворяться, лицемерить! Катя почувствовала, как в ней зарождается азарт, азарт охоты и опасности, и с тоской поняла, что не сможет теперь остановиться. Юлька — дура! Сказала бы честно: хочу пожировать, хочу потрясти его толстый кошелек, ты пойми, такой шанс урвать сразу приличные бабки — не учиться, не ишачить, а одним махом — шмотки, баксы, брюлики! Теперь вот получишь от меня сполна! Проучу!

Все это вихрем пролетело в сознании Кати, пока шли к столику, пока смотрела в стриженый затылок подруги. А как только села рядом с Кириллом, взяла его руку, взглянула победительницей (по инерции, только по инерции!) в сторону Артема, так все эти смутные темные мыслишки уползли глубоко, оставив в сознании еле видимый легкий след. Не тяжелее паутины.

— Пошли танцевать, — жарко заговорила Катя в ухо Кириллу. — Будем танцевать с тобой всю ночь, пока ноги не отвалятся. Пойдем же, вставай. И пусть катятся все к черту!

Так закончилась Катина школьная пора. Полнозвучным аккордом разочарования, любви и мести.

Добро пожаловать, говорила она себе, засыпая под утро, добро пожаловать в новую жизнь.

Пока Катька, не щадя здоровья, прощалась с детством, ее старшая сестра наслаждалась тишиной и покоем. Почти все лето она решила провести в деревне с бабушкой, подальше от московской суеты и соблазнов. Здесь, вдалеке от большого города, мысли текли неторопливо, день делился на завтрак, обед и ужин, с перерывами на работу в саду или в огороде и купание в пруду. Спать ложились рано, рано вставали, объедались ягодами, сливами и яблоками. Иногда Лиза уходила в лес, собирала грибы, делала изумительные букеты из лесных цветов, сушила под бдительным руководством бабушки травы. И была совершенно счастлива. Пожалуй, более безмятежного времени она не могла бы вспомнить за всю свою девятнадцатилетнюю жизнь. Ну, может, в младенчестве, говорила себе, да и то вряд ли.

В эти длинные дни она много читала, по-новому открывала для себя давние времена, как бы сдувала с них пыль, и далекие годы представали перед ней в полноте красок и жизни. Персонажи исторических трудов вдруг оживали, и Лиза начинала видеть обыкновенных людей с их причудами, бедами и невеликими радостями. Приобретали значение не только их общезначимые поступки — пробуждался интерес к тому, что они ели, как одевались. Хотелось узнать как можно больше об их привязанностях, тайных обидах и скрытых симпатиях. Приходилось перечитывать одно и то же по нескольку раз, улавливать не вместившийся в строки специальных работ смысл, накал чувств. Лиза часами могла сидеть над хрониками, дневниками, письмами, пока прошедшие века не вставали перед глазами и не начинали проплывать перед ней на экране воображения, как захватывающий фильм.