Тривейн - Ладлэм Роберт (1995)

— Именно это я и хотел доказать! Нужно было притащить к вам этого жирного ублюдка, и тогда вы бы узнали правду...

Говорить ему было трудно, и он замолчал. Затем добавил:

— Я хотел заставить его сказать правду... Он не связан с «Дженис» и не имеет ничего общего с нами...

— Вы сами не верите в то, что говорите, Пол. Даже после того, что случилось...

— Нет, верю. Как поверил в ту информацию, которую вы купили в Сан-Франциско у этого психопата «Л.Р.». Я знаю, Энди, потому что тоже ему платил. Три сотни долларов... Не правда ли, занятно?

— Да, — не мог сдержать улыбку Тривейн, — действительно. Но все дело в том, что это не просто информация, а самые настоящие факты. У нас были цифры...

— По Армбрастеру?

— Да...

— Хороший старик... И думает примерно так же, как вы...

— Он замечательный, Пол. И несчастный... Несчастных людей вообще много, в этом-то вся трагедия...

— Где? Где их много? В Хьюстоне? В Пасадене? В Такоме? А может, в Сиэтле?

— Да, и там тоже... Да и в Гринвиче, на операционном столе, тоже лежит один из них. Хотя, конечно, здесь больше подходит эпитет «грязный». Это он хотел убить вас, Пол! Он — часть того, о чем мы только что говорили!

Боннер смотрел куда-то мимо Тривейна. И впервые за все время общения с майором тот увидел сомнение на его лице.

— Вы не можете быть в этом уверены... — тихо проговорил Боннер.

— Могу! Он был в Сан-Франциско, где были и мы. А всего несколько недель назад избил одного калифорнийского конгрессмена в Мэриленде. Этот конгрессмен, который, надо сказать, был изрядно пьян, в разговоре с де Спаданте упомянул о «Дженис индастриз». Все это одно целое, Пол, хотим мы этого или нет...

Боннер явно устал, дыхания не хватало, и он ртом старался поймать воздух. Он понимал, что пять минут истекло, и сил у него остается только на то, чтобы сделать последнюю попытку убедить Тривейна.

— Отступитесь, Энди! Вы собираетесь поднять куда больше проблем, чем в силах решить! Вы слишком преувеличиваете...

— Все это я уже слышал, Пол. Но меня этим не купишь...

— А-а, принципы... Снова эти чертовы принципы, которые оплачивает ваш банк...

— Пусть так, Пол... Ведь я в самом начале заявил о том, что мне нечего ни приобретать, ни терять! И я без конца повторял это тем, кто... хотел меня слушать...

— Но ведь вы причините много вреда!

— Я знаю очень многих людей, перед которыми мне придется почувствовать себя виноватым. Вполне возможно, что в конце концов я протяну им руку, если вам так спокойнее...

— Все это дерьмо! Мне плевать на людей! Я думаю, по-настоящему думаю только о стране! Отступитесь, Энди. Время сейчас не для вас.

Боннер начал задыхаться, Тривейн видел это.

— Хорошо, Пол, поговорим завтра...

— Вы выслушаете меня завтра? — Боннер закрыл глаза. — И остановитесь? Мы можем сами вычистить собственный дом!..

Он открыл глаза и пристально посмотрел на Тривейна. В этот момент Тривейн подумал вдруг о коротышке Родерике Брюсе, мечтавшем распять Боннера: несмотря на все угрозы. Пол отказался иметь с ним дело. Конечно, Боннер никогда не узнает об этой «мечте».

— Я уважаю вас, Пол. И если бы остальные были похожи на вас, я бы, конечно, подумал над вашими словами... Но они не такие, и поэтому я отвечаю: нет...

— В таком случае подите к черту... И не приходите завтра: я не желаю вас видеть...

— Хорошо.

Боннер уже засыпал — сном раненого, измученного человека.

— Я буду бороться с вами, Тривейн!

Его глаза закрылись, и Тривейн тихо вышел из палаты.

Глава 32