Возвращение. История евреев в свете ветхо– и новозаветных пророчеств - Гжесик Юлиан (2005)

Во время выезда во Львов для погрузочных работ удалось совершить побег еврею Рудольфу Редеру (род. 4. 4. 1881), который с 16 августа до конца ноября 1942 г., т. е. в период наиболее активных истребительных акций, работал могильщиком в лагере смерти в Белжеце. Как единственный свидетель, который дождался освобождения, он дал показания разным комиссиям, в том числе доктору г-же Нелле Ростоу из оеводской еврейской исторической комиссии в Кракове. Этот документ вместе с другими показаниями об этом лагере был опубликован в брошюре «Белжец» и находится в Еврейском институте истории в Варшаве.

Ниже мы воспроизводим фрагменты свидетельства Р. Редера, касающегося этого лагеря.

«По прошествии некоторого времени я уже хорошо знал местность. Место казни было расположено в центре молодого леса. Лес был здесь густым, но для того, чтобы сюда проникало меньше света, деревья связывали друг с другом, и таким образом была удвоена густота крон в тех местах, где были расположены камеры. За ними шла песчаная дорога, по которой тянули трупы. Немцы соорудили над ней навес из гладкой проволоки, покрытой травой. Это было сделано, чтобы обезопасить территорию от наблюдения с самолетов, поэтому часть лагеря с покрытием из зелени была затемненной. От ворот дорога вела к огромному двору. о дворе был большой барак, в котором женщинам остригали волосы. Около барака располагался маленький двор, огражденный забором из плотно прилегающих друг к другу досок, без малейших щелей, высотой в три метра. Забор этот, сделанный из серых досок, доходил до самого барака. Таким образом, никто не видел, что происходит за забором. Дом, в котором размещались камеры, был невысокий, длинный и широкий, из серого бетона, имел плоскую крышу, покрытую черепицей, а над ним – еще и покрытие из сетки, замаскированное травой. Из дворика к нему вели три ступеньки, шириной в метр, без поручней. У фасада дома располагалась большая клумба с цветами. На стене – четкая надпись: „Душевые и ингаляция“. Ступеньки вели в темный коридор, шириной полтора метра и очень длинный. Он был пустым, имел лишь бетонные стены. Из коридора налево и направо вели двери в камеры. Двери, изготовленные из дерева, шириной в метр, раздвигались с помощью деревянного приспособления. Камеры были темными, без окон, пустыми. каждой камере было небольшое круглое отверстие. Стены и пол камер были бетонные. ысота коридора и камер была ниже, чем в обычных комнатах, не более 2 метров. На противоположной стене каждой камеры были раздвигающиеся двери, шириной 2 метра, через которые после удушения выбрасывали трупы людей. С внешней стороны дома была небольшая пристройка, размером примерно 2 х 2 м, в которой находилась „машина“ – мотор, работающий на бензине. Камеры были расположены на полтора метра ниже земли, платформа при дверях находилась на уровне камеры, с нее сбрасывали трупы на землю.

В лагере было два барака «команды смерти» – один для разнорабочих, другой для так называемых профессионалов. каждом бараке находилось 250 рабочих. Нары были двухэтажными. Бараки были одинаковые. Нары представляли собой голые доски с маленькой наклонно прибитой доской под голову. Неподалеку от бараков была кухня, дальше магазин, административное здание, прачечная, швейная, в конце – благоустроенные бараки для обслуги. По обе стороны от дома с газовыми камерами были либо пустые, либо заполненные трупами могилы… сегда была пустая резервная могила <…>.

С каждым транспортом происходило одно и то же. Прибывшим приказывали раздеться, вещи оставить во дворе, всегда к людям с лицемерной речью обращался Иррман, говоря: «Сейчас вы пойдете купаться, потом вас отправят на работу». Люди радовались, я видел искру надежды в их глазах… Но после этого спустя мгновение у матерей отнимали детей, стариков и больных бросали на носилки, мужчин и маленьких девочек прикладами загоняли дальше и дальше на огражденную тропинку – прямиком в камеры, а голых женщин направляли в другой барак, где им обстригали волосы.