Огненное евангелие - Мишель Фейбер (2011)

Руки Тео опять онемели. В этот раз его поза была не столь мучительной; если прежде его связывали в бессознательном состоянии, как куль, то сейчас он постарался принять положение, при котором только его кисти и ступни оказались вывернуты. А кроме того, перед самой записью ему разрешили помочиться в большой пластиковый стакан, так что мочевой пузырь не распирало. Зато, на его беду, он почувствовал тяжесть в желудке, хотя уже полутора суток ничего не ел.

Если он выживет и захочет написать книгу о своем плене, ему лучше не слишком распространяться на тему уро- и гастроэнтерологии, чтобы не выглядеть вторым Малхом.

— Продолжаются поиски двух мужчин, похитивших противоречивого автора, Тео Гриппина, из книжного магазина Pages в «Пенн-плаза» на Манхэттене, во вторник, — заговорила с экрана телеведущая. — Похитители, стреляя из сигнальных ружей, устроили пожар, в котором погибли три человека. Еще один мужчина, серьезно пострадавший в огне, умер сегодня утром в госпитале «Бельвью». Это литературный агент Мартин Салати. Другой инцидент произошел в местечке Плацитас под Санта-Фе, где состоялось публичное сожжение экземпляров книги Гриппина «Пятое евангелие». Мужчина начал поливать бензином груду книг, не видя, что их уже подожгли. В результате взорвалась канистра, и мужчина превратился в живой факел. Член городского совета Санта-Фе, Джон Делакрус, в связи с этим сказал следующее: «Кажется, этой книге больше подходит другое название — „Огненное евангелие“. Я обращаюсь ко всем гражданам. Пожалуйста, успокойтесь. Прочтите ее, если хотите, но не стоит из-за нее рисковать собственной жизнью. Помните, что это всего лишь книга».

Вот именно! Тео хотелось крикнуть это своим мучителям, но он прикусил язык. Вдруг телевизор замолчал, и в комнате наконец-то стало тихо.

— Зачем ты выключил? — спросил белокожий.

— Мы все услышали.

— Ладно, Нури. Будь по-твоему.

Пауза. Потом послышалось шипенье — это открыли бутылку «Пепси».

— Зря мы сожгли этих людей, — сказал Нури.

— Никого мы не сжигали. Просто вспыхнул пожар. Случайно.

— Зря мы сожгли этих людей, — повторил Нури. В его тоне не чувствовалось какой-то особой муки или напора, скорее глубокое, давно вынашиваемое сожаление человека, который когда-то давно продал все свои детские игрушки, и теперь ему их не хватало.

— Это сторонники Гриппина, — возразил белокожий. — Они уселись у него в ногах.

— Там были стулья, — напомнил ему Нури.

— Они пришли, чтобы выразить ему свое восхищение. Чуть ли не боготворить! Ты слышал, как они аплодировали, Нури. Они бы попросили у него автографы, если бы им представился такой шанс.

— О том, чтобы сжигать людей, уговора не было. Сигнальные ружья мы взяли, чтобы пустить дым.

— Жаль, так вышло. Считай, что им не повезло. Но все равно им гореть в аду. До конца дней, Нури. Это намного дольше, чем полчаса в книжном магазине.

Похоже, последнее объяснение успокоило араба. Он снова принялся за монтаж исповеди.

— И… собственно, это все, что я хочу сказать, — звучал голос Гриппина. — И… И… собственно… собственно, это все…

Нури понес видеозапись на ближайшую телестанцию, а белокожий остался дома. Вообще-то Тео надеялся на обратное: что белокожий уйдет, а Нури останется. Интуиция ему подсказывала, что с Нури он сумеет завязать разговор на более… как сказать… человеческом уровне, что ли. Очевидно, интуиция подсказала белокожему то же самое.

Пытаясь устроиться поудобнее, Тео положил голову на подлокотник кресла. До него начал доходить смысл сделанного. Миллионы людей, которые его до сих пор просто недолюбливали, теперь его по-настоящему возненавидят. Христиане и нехристиане в равной степени будут на улице его оплевывать. Но за что?