Побег - Кобрина Евгения

     – А кто сказал, что я простил тебя? Как поправишься, всыплю розгами до кровавых слез.

     Она долго смотрела на него, а потом тихо сказала:

     – Не нужно было за мной идти, ты никогда не простишь меня за ложь.

     – Ты спасла моего ребенка от ужасной смерти, одно это стоит моего прощения.

     В глазах Кэйтлин промелькнул страх и она спросила:

     – Что рассказала Милли?

     – Что ты назначила её Ягодным экспертом, она ужасно задирала нос от этого.

     Кэйтлин чуть улыбнулась и ответила:

     – А она присвоила мне звание Побегного эксперта, мастера побегов.

     Бартон прикоснулся к щеке жены:

     – Милли кричала на меня из-за тебя, защищала перед всеми, говорила, что ты хорошая, а мы нет. Даже отказалась идти ко мне на руки из-за того, что я тебя обидел.

     Кэйтлин в изумлении распахнула глаза. Бартон встал и накрыл жену одеялом:

     – Отдыхай, все подробности завтра.

     Девушка схватила мужа за руку, останавливая:

     – Она сказала, как мы спаслись?

     – Ей и не нужно было, я видел все своими глазами.

     Кэйтлин медленно отняла руку:

     – Видел?

     – Да. Ты очень отважная волчица.

Глава 19.

     К обеду следующего дня Кэйтлин наконец-то проснулась и неприятно поморщилась от боли в боку. Она убрала волосы с лица и чуть привстала, села в кровати и оперлась на спинку. Её глаза тут же наткнулись на внимательный взгляд Альфы, он сидел в кресле напротив камина.

     – Альфа.

     – Как ты спала?

     – Спасибо, хорошо.

     – А вот я совсем не спал, всю ночь думал о тебе. Ты – загадка нашей стаи.

     Кэйтлин молчала.

     – Расскажи о том, как ты обернулась в первый раз.

     Девушка не стала утаивать правды, уже не было смысла, и честно рассказала историю своего страшного прошлого. По окончанию её рассказа Альфа спросил:

     – Почему ты сразу не пришла ко мне?

     – Я боялась.

     – Чего? Наказания за убийства?

     – И этого, и того, что его может не последовать. Что меня могут заставить вновь обращаться.

     – А ты не хотела?

     – Нет, я боялась, что вновь могу убить.

     – А если я тебе скажу, что ты не убивала родителей.

     Кэйтлин распахнула глаза:

     – Это невозможно!

     – Ты сомневаешься в правдивости моих слов?

     – Я видела кровь на своих руках, их тела…

     – Только их? Ты так быстро обвинила себя и приговорила, что даже не заметила растерзанные тела зверей, что лежали поблизости. Их было шесть, и они были в крови, крови твоих родителей.

     Кэйтлин, не веря услышанному, покачала головой:

     – Вы говорите так, чтобы успокоить меня.

     – Снова обвиняешь меня во лжи?

     – Нет, я просто…

     – Дикие волки напали на твоих родителей, ты защищала их, как Милли вчера. Но ты была еще юной, а их было много, ты не успела предотвратить беду. Но волки не укрылись от твоей мести. Ты не убивала своих родителей, Кэйтлин, ты защищала их. Кровь на твоих руках была не родительская, а волчья. Приди ты ко мне тогда, я бы сразу развеял твои сомнения. Но ты решила одна нести этот крест и мучилась все эти годы, обвиняя себя в том, чего не совершала. Но теперь ты знаешь правду. Прости себя и скорби о родителях светлой грустью.