Бу-Бекр, сын Саада Зенги, чья рука

Всегда утоляет алчбу бедняка.

Прибежище подданных, радуйся, царь!

Тобой да упрочится веры алтарь!

Шираз наш родимый под властью твоей

Стал Греции и Византии славней.

Ведь если бы не жил на свете Хатэм,

О племени Тайском забыли б совсем.

Досель жив в преданиях сей человек,

И ты знаменитым пребудешь вовек.

Хатэм подвизался, чтоб славу снискать,

А ты, чтоб небес обрести благодать.

Ах, добрая память навеки жива,

И также бессмертны поэта слова!

Рассказ

Завяз раз у путника в глине осел,

И путник от этого в ужас пришел.

Пустыня, и ливень, и холод суров,

И ночь опустила свой черный покров.

Что делать? Зажегся в нем ярости пыл,

Он брани ужасной потоки излил

На всех и на все, на врагов, на друзей,

На шаха – властителя тех областей…

А царь тот как раз проезжал в стороне

Со свитой своею, верхом на коне.

Услышал он ругань – стерпеть нету сил,

А всякий ответ только б сан уронил.

На дерзкого грозно властитель воззрел:

«Кто этот смутьян, что так дерзок и смел?»

Вельможа к царю обратился: «Вели

Стереть поносителя с лика земли».

Но царь в это время заметил как раз,

Что путник в беде и что ослик увяз.

К бедняге проникся сочувствием он,

Хотя перед этим и был разъярен,

Дал денег, конем заменивши осла, –

Что может быть лучше? Добро против зла! –

Тут путнику кто-то сказал: «Ты – счастлив,

Я, право, дивлюсь, что остался ты жив».

Ответил: «Меня разъярила беда,

А царь милосердным быть должен всегда».

Насильем на злобу легко отвечать,

Но к злым милосердие – вот благодать!

Рассказ

Однажды богач пред одним бедняком,

Ругаясь, захлопнул ворота в свой дом.

Куда оставалось итти бедняку?

Он горько заплакал, присев в уголку.

Услышавши плач, проходивший слепой

Спросил о причинах печали такой.

Поведал, обильные слезы точа,

Бедняк о насилии злом богача.

Слепец же сказал: «Не кручинься о том.

Тебя покормлю я, со мною пойдем!»

В жилище к себе он дервиша привел,

Его усадил он за убранный стол.

Дервиш, напитавшись, воскликнул: «Творец,

Тебе да поможет прозреть, о слепец!»

В ту ночь потекла у слепого слеза,

А утром открылись, прозрели глаза.

Волнуясь, твердили о том стар и мал:

«Слепец наш – не чудо ли? – свет увидал!»

Достиг этот слух и того богача,

Который прогнал бедняка сгоряча.

К прозревшему он обратился: «Открой,

Как чудо такое случилось с тобой?

Как свет ты увидел во тьме слепоты?»

Ответил: «Не я в слепоте был, а ты!

Ты был близоруким безумцем. Увы,

Хомаем ведь ты пренебрег для совы!

Мне дверь человеком была отперта,

Которого ты не пустил в ворота.

Лобзай под стопами у праведных прах,

И свет просветленья заблещет в очах.

Глазной этой мази не знают никак

Те люди, в ком слепы и сердце, и зрак».

Услышал сие возлюбивший корысть

И руки в отчаяньи принялся грызть:

«Ах, сокол чуть-чуть не попался мне в сеть,

Его я спугнул, дал к тебе улететь!»

Коль жадности зуб изострил ты, как мышь,

Напрасно поймать среброкрылого мнишь.

Коль помощи жаждешь от божьих людей,

В служении им ты себя не жалей.

Различным пернатым приманку бросай,

Быть может, к тебе попадет и Хомай.

Мечи в разны стороны стрелы, и дичь,

Быть может, удастся случайно достичь.

Из сотни одной попадаешь стрелой.

Глянь, раковин сколько! Но перл лишь в одной!

Рассказ