Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер (2003)

В новой империи мания была распространена широко. В период между 1871-м и 1874 годами объем немецкой тяжелой промышленности удвоился, и, хотя ни один другой промышленник не пошел настолько далеко, как Альфред – он увеличил свои долги на 32 миллиона марок, – фактически все набрали кредиты. Подогреваемое французскими репарациями пламя разгоралось все больше. Даже рассудительный Бисмарк через своего маклера потихоньку приторговывал акциями. А потом наступил крах. В сентябре 1873 года французы перечислили свой последний платеж. Падение началось с серии провалов венских банков, распространилось по всему континенту, перескочило Атлантику, а 20 сентября ударило по Уоллстрит, да так, что нью-йоркская фондовая биржа была вынуждена на несколько дней закрыться. Очевидным курсом для Альфреда была экономия. Майер просил его сократить расходы. Но он был сыном своего отца. Вместо этого он увеличил свои краткосрочные кредиты, заплатив 900 марок за одну шахту и 4 тысячи за другую и тем самым растеряв почти всех своих финансовых советников, как отмечается в хронике фирмы. Он считал момент как нельзя более подходящим, чтобы подчинить рынок сырьевых материалов. Он хотел «достойного будущего» для сына, внука и правнука: «Заводу нужны собственные независимые источники руды и минералов, их надо добывать и обрабатывать так же, как сейчас добывается вода: чистыми, со своих собственных участков, без агентов и посредников и под своим собственным контролем, без чьих-либо влияний».

На бумаге он был владельцем крупнейшего промышленного предприятия в Европе. Однако по мере того как поступали краткосрочные неоплаченные векселя, слабость структуры становилась до ужаса явной. Каждый день накапливались огромные краткосрочные долги, и единственным возможным решением этой проблемы представлялось превращение фирмы в акционерное общество. Это Альфред отверг; он прямо написал: «У нас нет и не будет владельцев акций, ожидающих свои дивиденды». Тем не менее он не мог избавиться от мысли о кредиторах, ждущих возврата своих денег. Это форменный тупик, начало того, что в XX веке стало известно его потомкам как кризис Основателя. Но для Основателя выход был ясен. Он обратится к кайзеру. В письме Вильгельму из Эмса он попросил о «любезности принять его» для обсуждения «личного вопроса, пожелания». Его величество был вежлив, но невосприимчив. В начале февраля, сидя за письменным столом и с грустью думая о двадцатипятилетней годовщине с того дня, как стал владельцем остатков фабрики, Крупп сочинил наставление для всех крупповцев и вывесил его на Штаммхаусе: «Целью работы должно быть всеобщее благосостояние; тогда работа – это благословение, работа – это молитва». Помолясь, он начал снова работать с императором. Альфред писал Вильгельму, что рассматривает свое предприятие как «национальную мастерскую». Фабрики в определенной степени неотделимы от концепции роста значимости государства, и, следовательно, приравнивать Круппа к классу «просто находчивых бизнесменов» было бы демонстрацией несправедливости.