Ловкий ход - де Филиппо Эдуардо

КЬЯРИНА(сдерживаясь). Иди на кухню, иди. (Потом, едва горничная уходит, предвидя, как быстро повсюду распространится новость, с горечью замечает). Теперь будет говорить вся округа!

МАТИЛЬДА(незамедлительно реагирует, показывая подруге, как нужно реагировать на такие вещи). И привет нам! Кьяри, поймите же наконец, что люди не сегодня, так завтра все равно узнают. А если профессор приезжает раньше, чем собирался, это даже к лучшему!

КЬЯРИНА(при мысли о неожиданном возвращении брата, снова плачет, как раньше). Что вам от меня нужно… Что вам от меня нужно…

МАТИЛЬДА. Кьяри, Скажите-ка мне четко и ясно — кто этот человек, с которым вы познакомились, кто он? Это достойный человек? Он способен сдержать данное слово?

КЬЯРИНА(жалобно стонет). Да… эх!

МАТИЛЬДА. А почему же он так долго не понимал, что ему надо сразу же выполнять свой долг?

КЬЯРИНА(тем же жалостливым тоном). Он ничего не знал…

МАТИЛЬДА(с удивлением). Вы ему ничего не сказали?

КЬЯРИНА(как выше). Я сказала об этом вчера утром, когда получила телеграмму от Лоренцо.

МАТИЛЬДА. И как он реагировал на такую новость? Разволновался?

КЬЯРИНА(определенно исключая такое предположение). Нет… Наоборот, он чуть в обморок не упал от радости… Даже слова вымолвить не мог, именно от радости.

МАТИЛЬДА. Отчего же вы тянули так долго, почему сразу не сказали?

КЬЯРИНА(все так же со слезами). У него нет никакого положения в обществе. Он совсем нищий. (В ее громких рыданиях проявляется истинная любовь, какую она питает к Филуччо). Я люблю его… Не приведи Господь потерять когда-нибудь этого человека, вот тогда я в самом деле выброшусь из окна и не один раз, а десять. Донна Мати, я ведь не девочка, я уже в возрасте, а он молод. Я побоялась, что скажу ему об этом, а он бросит меня и уйдет… Зачем же прерывать столь счастливые для меня дни… Я словно в раю была, донна Мати.

МАТИЛЬДА. Я думаю.

КЬЯРИНА. И даже не заметила, как время пролетело. Хотела написать Лоренцо, рассказать ему все (с сожалением). Так лучше было бы. Но прежде чем сделать такой шаг, я хотела договориться с этим человеком… И поэтому все время откладывала.

МАТИЛЬДА. А он, напротив, очень обрадовался, когда узнал?

КЬЯРИНА(с гордостью). Он места себе не находил от радости. А я такая глупая, только вчера ему сказала.

МАТИЛЬДА. Простите, донна Кьяри, но ведь он за эти четыре месяца часто видел вас, я думаю…

КЬЯРИНА(с нежной мыслью о Филуччо). Каждый день!

МАТИЛЬДА. Так как же, спрашивается, он ничего не замечал?

КЬЯРИНА. Я затягивала живот. Да так, что иной раз искры сыпались из глаз.

МАТИЛЬДА. А он нисколько не подозревал, что для него это известие будет такой безграничной радостью?

КЬЯРИНА(в порыве чувств, с мыслью о Филуччо). У него такой прекрасный характер, донна Мати. Он всегда смеется, постоянно веселый. И как он любит меня! А когда я сказала ему (имеет в виду беременность), он поначалу очень удивился. Глаза вытаращил и смотрел на меня, не произнеся ни слова. Я даже испугалась. Подумала, уж не задушить ли он меня хочет? Потом он зарыдал. (Вновь как бы представляя радость и состояние души Филуччо, когда тот спросил ее): «Кьяри, ты правду говоришь?» И плакал, плакал… Поверьте, донна Мати, поверьте клянусь мадонной, дорогая. Я почувствовала, будто с меня спали оковы. Потом он начал строить планы на будущее: «Если это мальчик, назовем его так-то, если девочка, ибо так-то… И как ты себя чувствуешь? Не надо ли тебе чего-нибудь?..» Укоряет: «Как же ты до сих пор не приглашала еще акушерку?» И заверил, что через месяц сыграем свадьбу.

МАТИЛЬДА. Молодчина.

КЬЯРИНА(с нежностью и гордостью). Вчера вечером прислал мне корзину свежих фруктов, таких прекрасных, что хоть натюрморт с них пиши, и всю ночь пел и играл на мандолине. И я до утренней зари стояла на балконе и слушала.

МАТИЛЬДА(решительно, неожиданно). Филуччо?