Срочно нужен гробовщик (Сборник) - Аллингем (Аллингхэм), Марджери (Марджори), Сэйерс Дороти Ли, Тэй Джозефина. (1992)

Кампьен нагнулся за подносом, и взгляд его ухватил название книги, которая лежала на коленях у мисс Эвадны, укрытых бухарским халатом, и имя ее хозяйки. Обрез топорщился слабыми светлячками закладок. Это был справочник бегов, принадлежавший Руфи.

6. Ночное приключение

Кампьен проснулся, сел и, опершись на локоть, стал ждать.

— Выключатель сбоку, мой мальчик, — тихо прозвучал голос мисс Роупер. — Включи, пожалуйста, свет. У меня тебе письмо.

Кампьен нащупал кнопку выключателя, часы на ночном столике показывали без четверти три; он посмотрел в сторону двери — хозяйка была уже в комнате, на полдороге к его постели. На ней был коротенький жакет поверх шерстяной пижамы и ночной в лентах и кружевах чепец. Она несла поднос, на котором стояли сифон, полбутылки шотландского виски и два больших бокала. Пальцы легко сжимали синий конверт. Записка была написана на гербовой бумаге полицейского участка крупным ученическим почерком и очевидно наспех.

«Дорогой сэр, результаты анализа сэр Доберман передал мне сегодня в 0.30 ночи. Органы Руфи Палинод содержат гиосцин: в материале его оказалось два-три грана, что гораздо больше допустимого количества этого вещества в теле. Яд, по всей вероятности, был введен в организм в составе соединения гиосцин-гидробромида, но нет никаких указаний, как именно: подкожным вливанием или через рот. Обычная медицинская доза от одной сотой до одной пятидесятой грана.

По делу Эдварда Бона Хретина Палинода. Решено провести эксгумацию. Похоронен на Бельведерском кладбище, Северный У ил свич. Эксгумация намечена на 4.00 утра. Ваше присутствие очень желательно; если не сможете прийти, в обиде не буду.

Ч. Люк.»

Кампьен дважды прочитал послание и аккуратно его сложил. В который раз подумал, что Чарли Люк определенно ему нравится. Значит, он решил провести эксгумацию как можно скорее. Толковый парень! Ну что ж, пожалуй, стоит побывать там, покопаться в земле. Размышления его прервала мисс Роупер, протянув ему бокал, наполненный до половины темно-янтарной играющей жидкостью.

— А это зачем? Для душевного спокойствия? — спросил он и, к своему ужасу, заметил, что рука у нее дрожит.

— О Господи, — сказала она. — Надеюсь, неплохие новости? Письмо принес полицейский. И я подумала, может, это ваше удостоверение, может, вы сейчас лежите и беспокоитесь о нем.

— Что мое?

Ее добрые, глупые глазки заморгали недоуменно.

— Ну, я не знаю что, — проговорила она, пытаясь защищаться. — Я думала, у вас должно быть что-то такое на случай… если вдруг…

— Меня отравят? — улыбнулся он.

— Не беспокойтесь, виски не отравлено, — сказала она, не поняв его. — Клянусь вам жизнью. Я держу его под замком. А что делать в таком положении? Вот я и запираю все. Смотрите, я первая выпью.

Она изящно присела на самый краешек кровати и отпила внушительный глоток. Кампьен тоже потянул из своего бокала, но с меньшим энтузиазмом. Он не был большим охотником до виски, тем более среди ночи и в постели.

— Полицейский разбудил вас? — спросил он. — Очень сожалею. Особенной надобности не было.

— Ничего, я не спала, — говорила ночная гостья приглушенно.

— Я хотела бы поговорить с вами, мистер Кампьен. Во-первых, это точно, что в письме нет плохих новостей?

— В письме нет ничего для нас неожиданного, — ответил не покривив душой Кампьен. — Боюсь, нам скоро сообщат, что мисс Руфь отравлена, вот и все.

— Конечно, отравлена. Надеюсь, они разбудили нас среди ночи не для того, чтобы сообщить эту новость, — она говорила безо всякой досады. — В чем, в чем, а в этом мы не сомневаемся, не такие мы дураки. Послушайте, мистер Кампьен, я что хочу сказать. Я с вами абсолютно откровенна. И очень, очень вам благодарна, вы можете во всем мне доверять. Я ничего от вас не таю. Поверьте моему слову.