Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдоналд Фрейзер (1982)

Бракосочетание состоялось два дня спустя на пустыре перед руинами форта Санта-Рита, и если воспоминания мои о самой церемонии довольно расплывчаты, виной тому, наверное, то, что приготовления к ней были очень уж необычными. Перед старой крепостью развели большой костер, и пока племя смотрело издали, все девушки, облаченные в лучшие свои наряды, уселись вокруг огня. С наступлением сумерек забили барабаны, и появились танцоры – молодые парни и мальчики в фантастических костюмах, которые принялись скакать вокруг костра. Это, кстати, был единственный раз, когда я наблюдал индейцев, танцующих у огня, как это принято изображать. Сначала появились «искатели духа» в раскрашенных ацтекским орнаментом килтах и длинных апачских леггинах. Все они были в масках, а на головах несли странные рамки, украшенные цветными точками, перьями и полумесяцами. Эти конструкции раскачивались, пока индейцы пели и плясали. «Искатели» пришли в полном вооружении, и размахивали своими копьями и каменными дубинками, стараясь отогнать демонов и одновременно прося своего бога – Монтесуму, наверное, – ниспослать благодать на Сонсе-аррей и, предположительно, на меня тоже.

Танец был медленный, размеренный, даже грациозный, если не считать мальчиков, чья роль заключалась в шутках и насмешках над взрослыми, с которой они, к удовольствию собравшихся, справлялись блестяще. Потом ритм изменился, сделавшись тревожным, и девушки вскочили в притворном ужасе, оглядываясь по сторонам, а из темноты выпрыгнули участники танца буйволов в ужасных ярких масках, увенчанных зверинными головами: скальпом бизона, волка, оленя или пумы. Мужчины прыгали у огня и вопили, и девушки бросились врассыпную, но через некоторое время барабаны застучали все быстрее и быстрее, и девицы снова начали возвращаться в круг, присоединяясь к танцу и смешиваясь с мужчинами-буйволами. Все было пристойно, позволю заметить, никаких вам оргий или распутства.

Тут барабаны резко замолчали, танец кончился, а «искатели» расположились у огня и затянули песнь. Раззява хлопнул меня по плечу – я, кстати, был облачен в свою замшевую куртку, на шею мне повесили гирлянду – после чего он и еще один молодой воин по имени Быстрый Убийца вывели меня вперед и поставили перед главным шаманом. Мы ждали, пока он кончит раздираться, и тут как раз из темноты выступил Мангас, ведущий Сонсе-аррей, облаченную в прекрасное белое платье, все утыканное перьями и бисером. Волосы невесты двумя косами ниспадали до самой талии. Мы с ней и Мангасом молча стояли перед шаманом, который даже со своим головным убором казался ниже гиганта-мимбреньо. Наступила тишина… И как-то странно было это все. Вы знаете, как устроено мое воображение, и помните, как стоя перед алтарем со Сьюзи я вспоминал прежние свои бракосочетания: с Элспет, Ирмой и мадам Бабуин де Мадагаскар… В тот раз подобных видений не было. Быть может, присутствие Мангаса Колорадо, выглядевшего, как те страшилища с Нотр-Дам, удивительным образом способствовало концентрации мысли, но и сама церемония имела мало сходства с религиозным обрядом, да и участие мое оказалось незначительным. Все говорилось на апачском, никто не требовал от бедолаги Флэши ответов, хотя к Сонсе-аррей шаман обращался раза три-четыре, так же как к Раззяве, стоявшему рядом. Несложно было догадаться – ему выпала роль моего представителя, поскольку я не знал языка, и хотя на закате дней приятно тешить себя мыслью, что шафером на твоей свадьбе был Джеронимо, во всем происходящем ощущался некий неприятный привкус несерьезности. Я не понял даже, в какой именно момент мы стали мужем и женой: никакого тебе соединения рук, обмена клятвами или «можете поцеловать невесту». Только заключительное завывание шамана да мощный вопль собравшихся, после чего сразу начался свадебный пир.