Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдоналд Фрейзер (1982)

– Маленькие Вьющиеся Белые Волосы, – отвечает он, шлепнув мальца по заднице.

– Когда-нибудь он станет превосходным наездником и великим воином, – говорю я.

Когда мы уезжали, маленький чертенок сидел на плече у дяди и махал нам вслед рукой, вопя что-то тоненьким голоском.

– У вас появился друг, – говорит Карсон.

– Кто? Мальчишка?

– Нет. Пятнистый Хвост. Он дорожит этим парнишкой: отец последнего – большой шаман оглала. К слову, и сам Пятнистый Хвост весьма уважаем среди брюле, да и в совете всех сиу тоже. Если вам вдруг придется снова побывать в этих краях, такой друг не помешает.

Поскольку у меня не было ни малейшего намерения снова ступать ногой на эти Богом забытые земли, я не обратил не его слова внимания, но он, как всегда, оказался прав. Не порадуй я тогда Пятнистого Хвоста своим обращением с мальчишкой, кто знает – быть может, избавился бы от кучи проблем, а может, был бы уже покойником. Когда дело касается маленького мальчика, ни за что нельзя ручаться – он может вырасти и стать твоим лучшим другом. Или злейшим врагом.

В форт Ларами мы прибыли на следующий день, миновав целое море «шхун прерий» и палаток переселенцев, а также казармы кавалерии и индейские лачуги. Все это многообразие сосредоточилось на пространстве в две мили вокруг массивного кирпичного забора на реке Платт.[174] Караваны прибывают и отбывают, белые и красные торговцы расхваливают свои товары, драгуны маршируют – короче, такого вавилонского столпотворения я не видал со времен Санта-Фе или Индепенденса. Когда пролетел слух о приезде Карсона, собралась целая толпа желающих поглазеть на великого человека, и нам не без труда удалось провести своих мулов в корраль. Пока Гудвин торговался с погонщиками караванов, мы с Китом отправились на гарнизонную кухню – по виду, чтобы перекусить, но на деле с целью укрыть Карсона от досужих глаз. Ему крайне не нравилось, когда на него пялятся, и в особенности из-за того разочарования, – сообщил он мне в редком приступе откровенности, – которое испытывают люди, обнаружив, что их герой не двенадцати футов росту.

Наглядное подтверждение тому мы получили, когда пристроились у входа на кухню, попивая кофе и ведя беседу с парой приятелей Карсона. Вокруг мельтешил народ, и тут из толпы выходит здоровенный арканзасский увалень и горланит:

– Я слыхал, Кит Карсон здесь! Дайте-ка глянуть на него, я хотел бы пожать руку этому парню! Который из вас?

До меня донесся вздох Кита. Один из присутствующих указал на него, а увалень подошел и вытаращился, в растерянности скребя затылок.

– Мистер, – с сомнением спрашивает он. – Это вы Кит Карсон?

Карсон посмотрел на него обычным своим доброжелательным взглядом и кивнул. Увалень обалдел окончательно.

– Тот самый Кит Карсон? Который… скаут и все такое?

Кит развел руками, как бы извиняясь, а увалень затряс головой.

– Не верю! Вы… не можете быть им! Нет, мистер, на мой взгляд – вы не Кит Карсон!

Кит снова вздохнул, потом посмотрел на меня. В то время как он был в обычной своей потертой замшевой одежонке, я, по милости Максвелла, щеголял в лучшем прерийном наряде: отделанные бахромой и бисером куртка и брюки, широкополая шляпа, на бедре кольт, за голенищем «боуи». Припомните мои шесть с лишком футов росту и крепкое телосложение – и вы поймете, что в жизни не сыщете такого образцового героя прерий. Карсон улыбнулся, посмотрел на арканзасского малого и почти неуловимо кивнул, указывая на меня. Увалень развернулся, осмотрел меня с ног до головы и его загрубелая физиономия расплылась в радостной улыбке.

– Вот, этот больше похож! – ревет он, и не успел я опомниться, как детина стиснул мою ладно своей громадной ручищей. – Эге, до чего ж мне хотелось повидать вас, Кит! С тех самых пор как ребята рассказали про ваши подвиги! Честное слово, сэр, это честь! В самом деле! Кит Карсон! Ну, спасибо вам огромное, и храни вас Господь!