Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдоналд Фрейзер (1982)

Но я понимал, что все не так уж невероятно. Миссис Кэнди обернулась Клеонией, обрушившись на меня, словно Немезида. Когда она сняла повязку и своим прежним голосом исполнила ту французскую песенку, я сразу узнал ее. Остается удивляться, почему не узнал раньше, особенно с такого расстояния, что ближе некуда. Но надо признать, что она вытянулась и очень окрепла, да и говором и всеми повадками резкая, решительная миссис Кэнди, как небо от земли, отличалась от похожей на голубицу креолки. Вот пример, до чего могут вас довести терзания среди краснокожих, занятия проституцией на фронтире и содержание борделей. Ничего удивительного, в самом деле. Но и при всем том сыграно было превосходно, надо отдать ей должное. Прихватив за поводок чепухой про Бисмарка, она заманила меня на Запад, именно туда, где могла свершить свою высшую справедливость, вот ведь мстительная стерва. Проще простого было дать знать своим приятелям-сиу (подкрепив послание щедрым вознаграждением) и поручить им проследить за пароходом по Йеллоустону, а затем по ее сигналу схватить ничего не подозревающую жертву и уволочь в холмы, чтобы развлекаться, втыкая горящие щепки в трепещущие члены. Интрига ловкая, но не замысловатая по сравнению с заговорами, разработанными против меня такими мастерами, как Лола, Линкольн, Бисмарк или Игнатьев, или… Бог мой, мне прям везет на такие вещи.

Что ставило меня в тупик, так это как, черт побери, удалось ей разглядеть в респектабельном Флэши образца семьдесят шестого года давно забытого Б.М. Комбера из сорок девятого? Кто из тех, с кем я был знаком в качестве Комбера, мог узнать меня сейчас и намекнуть ей? Пятнистый Хвост? Но он в жизни не слышал имени Комбер – для него я с пятидесятого года известен как Пускающий Ветры. Да и откуда им с миссис Кэнди знать друг друга? Сьюзи, Максвелла, Вуттона и им подобных я отбросил – даже если они еще живы, добрую четверть века мы друг с другом не пересекались и пересечься не могли. В американской армии о Комбере тоже никто не знал.

Линкольн мертв. Впрочем, надо быть дураком, чтобы пытаться припомнить всех – могло найтись человек сто, которые еще помнили меня и при виде прогуливающегося по Бродвею Флэши могли воскликнуть: «Проклятье, да это же Комбер!» Это и флотские парни, и вернувшиеся эмигранты из каравана, инвалиды из Цинциннати, кто-нибудь с Запада – какой-нибудь охотник или торговец из Ларами, скажем. Да шлюхи Сьюзи, в конце концов! Они знали меня, и если исходить из примера Клеонии, воспитанницы академии миссис Уиллинк могут держать в своих руках половину публичных домов в Штатах. И при этом поддерживать между собой сношения, уж кто бы сомневался: «Дражайшая Клеония, ты ни за что не догадаешься, кто заходил в наше заведение намедни! Ну и сюрприз! Высокий англичанин, красавец, роскошные баки… продолжать стоит?» Во скольких притонах, которые доводилось мне посещать, были черные хозяйки? Маловероятно… но не исключено, что так все и было.

Как понимаете, это все были хаотичные мысли, всплывавшие время от времени сквозь затуманивавший мозг ужас. Важно было то, что эти чертовы сиу тащили меня за собой в глушь явно с нехорошими намерениями, а если и есть одна вещь, которую я усвоил, пройдя уйму опаснейших переделок, то заключалась она в том, что если хочешь получить хоть малейший шанс выбраться, надо отбросить панику и обрести хладнокровие.