Голос крови - Том Вулф (2012)

Он явно хочет, чтобы Магдалена спросила: «И что же, мой всезнайка?» Но она не собирается доставлять ему такое удовольствие. Она не забыла, как он ее бесил до того, как они поднялись на «Первую затяжку».

В толпе парней и девушек на носу шхуны раздаются насмешливые возгласы. И вдруг главный парус зажигается, как абажур лампы – нет, как экран. Его поворачивают примерно на девяносто градусов, чтобы он повис киноэкраном прямо перед публикой, собравшейся на баке, а освещает его, как теперь видит Магдалена, луч проектора, установленного на форштевне. На парусе возникает картинка – кусок человеческой фигуры в кадре? – но легкий порыв ветра морщит холстину, и Магдалена не может разобрать, что там. В следующий миг ветер спадает и проявляется огромное изображение – эрегированный пенис шести или семи футов длиной на громадном парусе шхуны и почти два фута в толщину. Но где его головка? Она скрылась в жерле пещеры – только это не может быть пещерой, потому что она расширяется и смыкается вокруг головки члена и движется вниз и вверх, вниз и вверх… ¡Dios mío! Это женский рот! Спроецировано на парус! Лицо женщины от лба до подбородка футов двенадцать в высоту.

У Магдалены сердце ухает вниз… порно!.. порнофильм, в великанском масштабе показываемый на гигантском полотнище паруса и превращающий все эти сотни американос в свиней, теснящихся свиней, визжащих ии-и-и мх и-и-и и из-за чего? Из-за порнухи.

И одна из этих свиней – доктор Норман Льюис. Он стоит рядом с Магдаленой на запруженной народом палубе и пытается спрятать слюнявый восторг, которым так и светится его лицо… глаз не отрывает от паруса, взметнувшегося отсюда… во-он дотуда… свинячьи органы появляются, плывут по экрану, внедряются друг в друга, сочась, скользя и капая, чмокая и присасываясь… женские ноги длиной с многоэтажку каждая, раздвинуты… широко разбросаны… и labia majorae в три раза больше, чем вход в Конгресс-центр Майами… порнодоктор Льюис оторопел… он хочет нырнуть в это устье или он хочет нырнуть в него глазами… околдованный альтернативной порногалактикой?

– Не знаю, как ты, Норман, а с меня хватит!

Но он даже не слышит. Он млеет в мире своих грез. Магдалена хватает его за локоть и трясет… нещадно. Норман дергается, но главное – он изумляется. «Как можно…»

– Пошли, Норман.

– Иди…

– Домой. Я хочу вернуться в Майами.

Изумление.

– Вернуться? Когда?

– Прямо сейчас, Норман.

– Зачем?

– Зачем? – переспрашивает Магдалена. – Да затем, что ты превратился в трехлетку, пускающего слюни… обалдевшего порноголика…

– Обалдевшего порноголика…

Однако до Нормана смысл слов не доходит. Он так далеко, его взгляд стремится обратно на парус… двенадцатифутовая голова женщины, осторожно покусывающей метровой ширины ртом клитор партнерши длиной в добрый фут.

– Норман!

– М-м-м… что?

– Мы уходим! И без разговоров!

– Уходим? Ночь только начинается! Это часть приключения!

– Для них… – Магдалена мотает головой, обозначая толпу вокруг, – пусть это будет захватывающее – убогое – приключение… без тебя. Ты уходишь!

– И куда же?

Но он явно не вполне понимает, о чем идет разговор… Его взгляд плывет обратно к парусу…

– МЫ УХОДИМ, НОРМАН, Я НЕ ШУЧУ!

Теперь в лице Нормана Магдалена видит чуть больше внимания к себе, но не так чтобы очень много.

– Мы не можем, – говорит он. – Нельзя идти на лодке в темноте. Слишком опасно.

Магдалена в упор смотрит на Нормана, на ее лице читается: «Невероятно!» А его взгляд уже снова на экране с гигантскими органами. Там раздвигаются колоссальные ягодицы. Великанские руки растягивают их в стороны. И вот уже весь экран занимает анус. Глубокий, как ущелья в горах Перу.

– Норман, если я тебе понадоблюсь, – говорит Магдалена тугим, сдавленным голосом, – я буду в лодке, попробую поспать.

– Спать?