Голос крови - Том Вулф (2012)

Нестор уже на ногах, и их взгляды встречаются. Выражение лица у парня радикально изменилось. Но что оно сейчас выражает? Настороженность?.. Удивление?.. Озадаченность?.. Или, может, он оторопел перед этой горой мышц в голубоватой форме? Обмениваясь с ним рукопожатиями, Нестор старается вложить в приветствие максимум Полицейского обаяния, оборотной стороной медали под названием Полицейский взгляд. Взгляд срабатывает безотказно, так как коп отлично знает, что ему дана власть и право в случае чего ее применить, а у тебя такого права нет. Полицейское обаяние срабатывает по той же причине. У меня есть власть, а у тебя нет… но ты мне нравишься, и поэтому в данный момент я к тебе расположен по-дружески, можно сказать, душевно. Излучение Полицейского обаяния воспринималось гражданами как благодеяние или подарок от человека, имеющего санкцию на грубое насилие. Нестор видит, что лицо паренька осветила бессознательная благодарность. Филипп уставился на него, точно громом пораженный… уже не basso profundo, а робкий тенорок подростка, кое-как нашедшего в себе смелость открыть рот:

– Фигасе… это вас вчера показывали по ящику!

Нестор продолжает излучать обаяние.

– В самом деле?

– Там были две фотки: вы и этот здоровяк, на которого вы набросились. Такой амбал! Как же вы с ним схватились?

– Да это и не схватка, – отвечает Нестор. – Тут ты не стараешься применить болевой прием. Просто катаешься в грязи с целью задержания.

– Катаешься в грязи?

– Есть такое выражение. «Кататься в грязи». Это может быть на полу, как в нашем случае, или на тротуаре, или посреди улицы, как часто бывает, ну и нередко действительно в грязи, отсюда и выражение.

– Но тот тип такой здоровый!

– Это только облегчает дело, – говорит Нестор. – Большие ребята частенько заплывают жирком, чтобы выглядеть еще больше. И они не тренируются. Просто стремятся произвести впечатление.

– Не тренируются?

– Не поддерживают форму, – объясняет Нестор. – Не бегают. Не работают с весом. Это был как раз тот случай. От тебя требуется только его зафиксировать и дать ему время окончательно выдохнуться. Туша дергается туда-сюда, пытаясь высвободиться, а дыхалки не хватает, он начинает задыхаться и через несколько минут готов. Тебе главное держаться, и он за тебя сам сделает всю работу.

– Как же держаться, когда такой бугай!

– У каждого копа – свои приемы, лично у меня – «четверка» и «двойной нельсон», – говорит Нестор как бы между прочим и объясняет Филиппу суть «четверки» и «двойного нельсона».

К тому моменту от позы шпаненка-нега ничего не остается. Перед Нестором – обыкновенный подросток, жаждущий подлинных историй про отчаянную храбрость. Жислен предложила им сесть, и ее брат охотно садится… он, который еще совсем недавно всем своим поведением и тоном давал понять, что меньше всего ему хотелось заглянуть в гостиную, где его хотят кое с кем познакомить – с каким-то взрослым дядей, надо полагать. Нестор указывает ему жестом на стул, с которого встал, а сам садится на кушетку, на самый краешек, и подается вперед, поближе к мальчишке.

Они болтают, главным образом – о работе полицейских, которая Филиппа всегда интересовала. Нестор расспрашивает парня про его интересы, отмечает его рост и любопытствует, занимается ли он каким-нибудь видом спорта. Выяснилось, что Филипп подумывал о баскетболе, но по разным причинам отказался от этой идеи. И тогда Нестор спрашивает:

– А в какую школу ты ходишь?

– «Форе», – говорит Филипп бесцветным голосом.

– Вот как? – «удивляется» Нестор. – «Форе», говоришь?

Тут в разговор вступила Жислен:

– Между прочим, Филипп был в том самом классе, в котором произошел инцидент, когда учитель набросился на ученика, а потом началась буча, а потом учителя арестовали. Все происходило на его глазах.

Нестор пристально смотрит на парня. Тот словно окоченел, а лицо превратилось в маску. Он явно не горит желанием касаться этой темы.