Погружение - Дж. М. Ледгард (2011)

Чтобы добыть денег на расходы, подавать милостыню и поддерживать своих жен и детей, Юсуф торговал ладаном. Деньги для боевиков он получал благодаря налогам и вымогательству в подвластных ему городах, а также из частных пожертвований. Оружие привозили одномачтовые лодки дау из Йемена и Эмиратов и самолеты – из Эритреи. Он сражался плечом к плечу с боевиками шейха Абу Мансура и Хасана аль-Турки, которые называли себя шабаб, юными, и держался подальше от мятежной группировки Хизбул Ислам и ее лидера Хасана Дахира Авейса.

Иногда он разочаровывался. Вместо пушек использовали слова, а там, где можно было бы обойтись словами, пушки. Он был тактиком, но главной его тактикой была абсолютная вера в Аллаха, всемилостивого, милосердного. Ему приходилось прятать членов Аль-Каиды, которые планировали напасть на американские посольства в Найроби и Дар-эс-Саламе в тысяча девятьсот девяносто восьмом или на израильских туристов в Момбасе в две тысячи втором.

Некоторые из них погибли во время американских налетов или были захвачены войсками Могадишо и проданы. Сам он никогда не оставался на месте. Большую часть времени он проводил в болотах или в пустыне. В городах он спал в мечети или поближе к рынку. Он прятал лицо или полностью менял внешность. Он резал языки среди бела дня и выигрывал битвы. Джихадисты контролировали южное Сомали и большую часть Могадишо. Он создал террористические ячейки из трех человек в Найроби и Дубаи, и у него были агенты во Мванзе, Йоханнесбурге, Кардиффе и Лондоне.

Его собственная вера не очень отличалась от наставлений, которые он давал мальчикам в лагере. Он останется верен до смерти. Разве что он был чуть опытнее их. К нему вера пришла раньше. А для них сначала будет мученичество, а уже потом – понимание.

Не совсем ясно, что значит религия для джихадиста. Самоанализ и рефлексия были им не свойственны – за исключением способности заглянуть в себя и найти там причину умереть за веру. К науке они испытывали отвращение, а к философии ненависть. Их жены, сестры и дочери были далеко. Им не отводилось места в халифате. Или хотя бы места, где они могли бы получить медицинскую помощь.

Юсуф молился. Он смотрел налево и направо. Касался лбом земли. Он уходил из Кисмайо рано утром, чтобы руководить боевыми действиями в Могадишо, в районе Медины. Он молился о том, чтобы не стать животными, как командир джихадистов, который для удовольствия стрелял по надгробиям на суфийском кладбище и убил старую итальянскую монахиню в госпитале в Могадишо, выпуская в нее пулю за пулей, пока тело не разлетелось на части. Невозможна справедливость без милосердия – например, к тому англичанину, которого они держали в заложниках.

– Избавь меня от адского пламени, – попросил он наконец.

* * *

– Клюворылы, – продолжила она, – научились жить на глубине за миллион лет эволюции. Они шли от одной мутации к другой. Представить глубину, на которую они ныряют, – отличный способ представить размеры океана вообще. – Она выбрала мягкий карандаш и жирными штрихами набросала на бумаге для вычислений планету в разрезе, от стратосферы до расплавленного ядра.

– Океан покрывает семьдесят процентов поверхности земли. Ну ты сам знаешь. Он состоит из пяти слоев. Первый – эпипелагический. На такую глубину даже нырнуть можно. Именно тут находятся все растения, коралловые рифы и затонувшие корабли, доступные дайверам с аквалангами и всяким Жакам Кусто. Все, что мы помним о крещении и всех остальных погружениях в воду, касается только этой зоны. Следующий слой – мезопелагический. Там царят сумерки. Синий, все остальные цвета и свет меркнут, – она нарисовала еще несколько линий. – Ниже мезопелагического слоя начинается ночь. Сначала идет батипелагическая зона, потом абиссально-пелагическая и наконец хадальная, или абиссальная.

Она посмотрела наверх. Он тоже.