Я только собиралась набрать его номер, как зазвонил телефон. Я надеялась, что это Джерри, но, разумеется, это была мама. Как прошли похороны?

– Прошли, – ответила я. – Чего ты ожидаешь?

– Не нужно так со мной говорить, я лишь проявляю интерес, что вполне оправдано. Как это все переносит ее муж?

Я сказала, что Джерри в порядке. Это был не очень счастливый брак.

– Ты никогда раньше ничего такого не говорила, Джейн, – удивилась мама.

– Может быть, но она раньше не была мертвой, правда?

Моя мать не сочла нужным отреагировать на мои слова и только сообщила, что перевела «некую сумму» на мой счет в банке в преддверии моего дня рождения в следующем месяце. «Некая сумма» у нее всегда равнялась пятидесяти фунтам, и, конечно, я сказала «большое спасибо», хоть я и невысокого мнения о тех людях, которые думают, будто могут купить любовь за деньги. Но почему-то разговор с матерью придал мне уверенности, и когда она дала отбой, я глубоко вздохнула и набрала номер Айвора Тэшема. Раздались гудки. Эти министры берут домой красные коробки, не так ли? Ну, такие коробки, полные служебных бумаг, хотя, как вы понимаете, я абсолютно не представляю, что это за документы. После десятого гудка он взял трубку (должно быть, мне все же удалось оторвать его от работы над этими бумагами) и опять сказал «да?». Его надменный тон не смутил меня, как в прошлый раз, я уверена, что самоуверенности и снобизма в нем бы поубавилось, если бы он ожидал звонка от премьер-министра.

– Это Джейн Атертон.

Пауза. У Айвора Тэшема замечательно получаются паузы. Потом он произнес:

– А, леди для алиби.

Его голос снова подействовал на меня. Не так, чтобы заставить меня заплакать и положить трубку, как прежде, но достаточно, чтобы погасить энергию и вызвать желание передумать и не говорить ему того, что я заранее спланировала, и вся моя речь вылетела у меня из головы.

– Я думаю, нам нужно встретиться, – выпалила я. – У нас есть о чем поговорить.

Не знаю, что я имела в виду и что сказала бы, если б мы действительно встретились. Эти слова просто пришли мне в голову, и я их произнесла. Я ждала, что он заговорит покровительственным или оскорбительным тоном. Но он этого не сделал, и я поняла, что он боится.

– Очень хорошо, – ответил Тэшем, используя фразу, которую я читала, но никогда раньше ни от кого не слышала. – Когда и где?

Почему я сначала предложила Вестминстер? Я не знаю, его отказ не удивил меня, да и откуда я знаю, как назначать встречи, ведь раньше ничего подобного в моей жизни не случалось, у меня нет и не может быть подобного опыта. Мне ничего не оставалось, как пригласить его к себе домой и продиктовать адрес.

– Завтра вечером, в семь тридцать?

Он согласился и добавил:

– До встречи, – в тоне его голоса я уловила приветливость. – До свидания, – а эту фразу он сказал вполне дружелюбно.

Я поняла, почему. У него появилась надежда, так как я пригласила его к себе домой вечером. Он надеялся, что я окажусь еще одной Хиби, такой же красивой и – смею ли я так сказать? – такой же доступной.

Это была среда, и я отправилась по магазинам. Если Айвор Тэшем приедет ко мне домой, мне придется его принимать. По крайней мере, надо купить для него выпивку. Виски, джин, водка – эти названия вертелись у меня в голове, но что, если он предпочитает бренди, или бургундское, или пиво? Бесполезно и очень расточительно покупать все эти бутылки. Я этого не могу себе позволить. Я допила свое вино после того, как поговорила с ним. Сделаю ему чашку чая.