Чтец - Трейси Чи (2016)

Юнга лежал на полу, зажав шею, и меж пальцев его – как вода сквозь прорванную дамбу – хлестала кровь. Сефия скользнула мимо Стрельца и женщины с ножом, которые, внимательно наблюдая друг за другом, кружили словно хищники, готовые к нападению. Она сорвала шарф со своей шеи и прижала его к шее юнги. Он ухватил ее за руку и сглотнул. В его широко открытых глазах бушевал ужас.

Позади нее шел бой. Сефия слышала шум движений, издаваемых сражающимися, – главным образом, движений ног и рук. Но звона ножей слышно не было. Сквозь ткань шарфа кровь сочилась между пальцами Сефии.

– Я Сефия, – сказала она.

Губы юнги беззвучно двинулись, и кровь пошла быстрее.

– Тихо! – прошептала Сефия. – Все будет хорошо. Я с тобой.

Темп боя изменился. Сефия посмотрела в сторону сражающихся. Они двигались так быстро, что их движения напоминали танец – сложную комбинацию выпадов и отскоков, при этом лезвия их ножей как звезды мелькали в пространстве, разделявшем бойцов.

Вдруг с верхних ступеней лестницы раздался исполненный гнева и страха отчаянно-невнятный крик, похожий скорее на крик животного, чем человека, и Сефия почувствовала, как кто-то присел рядом с ней на колени. От присевшего пахло специями и кухонным дымом.

– Крепче держи, девочка! – сказал он.

Сорвав с себя передник, он наложил его поверх ее рук.

– Еще крепче!

Сильные толстые пальцы обхватили ее ладони, нажимая так, что Сефия испугалась – а не задушат ли они юнгу. Но кровь шла так быстро!

– Ему нужен врач, – проговорил человек. – Оставайся с ним.

Он ушел. Передник медленно окрашивался красным. Сефия сжала рану сильнее.

– Все будет хорошо, – говорила она, глядя в стекленеющие, полные страха глаза юнги. Вокруг него она видела золотистые нити света. Из уголков глаз они струились по его щекам, просачивались через складки ткани на его шее. Совсем не желая этого, Сефия принялась листать главы его жизни. Дурнота поднялась в ней, но это уже не имело значения. Имело значение только то, что с юнгой сейчас находился тот, кто знал и понимал его.

Мимо нее промелькнуло детство юнги. И вот он – уже подросток на Райских островах, гоняет под парусом маленькое суденышко и охотится вместе с друзьями, а потом сидит на крыльце материнского дома и слушает пение птиц, а потом…

Сефия поняла, кто он.

На мгновение ей показалось, что она сама стала персонажем книги, что они со Стрельцом плывут к Краю Мира, и впереди у них – эти странные голодные дни.

Сефия тряхнула головой.

Юнга был старше того, что в книге. И то, что сейчас происходило, было вполне реально. И он по-настоящему умирал. И тогда Сефия увидела нечто более темное и холодное, с поблескивающими в глубине красными огнями. Это вырастало из его жизни подобно тени здания, которая обрушивается на тебя холодным утром – здания, в которое ты не хочешь входить, но, по необходимости, входишь. Юнга был напуган.

И Сефия испугалась – за него. Испугалась темноты, холода и красных огней. Тяжело дыша, она сбросила с себя видение.

Юнга, моргая, смотрел на нее. Уголки его глаз были влажны.

– Не умирай! – прошептала она ему на ухо. Она пожелала, чтобы кровь прекратила истекать из него, чтобы она повернула вспять и оставалась там, где ей надлежало быть.

– Не умирай, Харисон!

Теперь даже кровь его стала золотой – золотой и светящейся, наполненной маленькими точками света, подобными звездам. Она медленно истекала из него, напоминая созвездия, плывущие по небосклону. Сефия смотрела, как крупинки света неторопливо покидают тело юнги, покидают с отдающей болью медлительностью. Крупинки его жизни.

* * *