Этим вечером я буду неотразима. Не все француженки парижанки - Лора Ватрен, Лайла Демэй (2008)

Если прислушаться к их разговорам, когда они сидят за столиком в баре La Fourmi на улице Мартир, то понимаешь, насколько они, с одной стороны, далеки от «новых девушек», студенток 20-х годов прошлого века, о которых поведала миру Маргерит д’Эскола, писательница и журналистка, написавшая о них в 1926 г. статью «За чашкой чая с парижскими студентками», а с другой – как у них много общего. Несколько бессвязный диалог со студентками (в комнате на последнем этаже студенческого общежития в квартале Сен-Сюльпис) – немного напоминавший нашу встречу с Ритой, Евой и Анитой – послужил поводом к написанию ею статьи, в которой она дала обобщающий портрет парижской студентки 20-х годов, особо подчеркнув ее женственность и опровергая общепринятое мнение, будто она – этакая безрадостная серая мышка. Она объяснила, что можно любить платья и шляпки, быть кокетливой и фрондеркой и одновременно писать серьезные работы, например, по грамматике. Но ей все по силам: ведь она же настоящая цыпочка! Парижанки буквально хлынули в университеты после Первой мировой войны (в 1925 г. они составляли 22 % от общего количества студентов против 2,3 % в 1890-м), хотя эта интеллектуальная эмансипация прошла незамеченной для общества. Через несколько дней Анита, Ева и Рита узнают, перешли ли они на второй курс. Когда мы у них спрашиваем, чем они хотели бы заниматься после окончания университета, они говорят, что пока еще не знают. Они пока еще не видят себя работающими, и этот вопрос перед ними не стоит. Но для чего же они тогда учатся? «Большая редкость среди людей нашего возраста знать, чем они хотят заниматься в будущем, – утверждает Рита. – Хотя мои отец и мать, испанцы по происхождению, всю жизнь заставляли меня учиться. Отец – директор колледжа, а мать – преподаватель истории. Для них главное, чтобы я закончила университет. Они мне все время твердят, что без этого я не добьюсь успеха в жизни».

Они считают, что им сказочно повезло, потому что в столь юном возрасте они живут в Париже. Чтобы развлечься, они посещают кинотеатры, бары, встречаются с друзьями. «В столице за все приходится платить», и поэтому они работают: Ева получает стипендию, а Анита и Рита присматривают за детьми после лекций, чтобы иметь карманные деньги.

Они любят зайти выпить пива в ирландские пабы, посидеть в кафе в Бельвиле или на канале Сен-Мартен, редко посещают клубы, ввиду того что там все дорого и очень избирательное отношение к посетителям. Иногда они заходят в Social Club или в Divan du Monde, где более раскрепощенная и демократичная атмосфера и смешанная публика, либо в Garden (небольшой клуб в VIII округе), где можно потанцевать под хорошую музыку.

После нашей встречи мы пришли к выводу, что потрет студентки 20-х годов в чем-то все еще не утратил актуальность. «Они считают себя счастливыми и наслаждаются новой свободой, предоставленной молодым девушкам современным обществом. Хотя они не злоупотребляют этой свободой, но надеются ее сохранить даже в семейной жизни. С удивлением они мне рассказали о нескольких девушках, вышедших замуж за весьма посредственных мужчин, ради которых они пожертвовали своей независимостью и любовью к интеллектуальному труду. Они уверяют, что неспособны на такое самоотречение и заявляют – хотя кто может предвидеть будущее? – что совершенно осознанно свяжут свою жизнь с другим человеком. Они выйдут замуж позже, если почувствуют в этом необходимость, а сейчас они могут подождать!»

Трудолюбивые пчелки

Парижанки – работяги, они трудятся не покладая рук! И это началось не вчера. В 60-х годах, в отличие от провинциалок, они все работали, воплощая на практике совет Симоны де Бовуар: «Именно работа позволила сократить пропасть, отделяющую ее от мужчины. Только работа может ей гарантировать подлинную независимость и свободу». И, разумеется, со временем различия стираются.