Справедливость. Как поступать правильно? - Майкл Сэндел (2013)

Я не стал вдаваться в подробности различия между обязательствами, основанными на согласии и выгоде. Не думаю, что это как-нибудь помогло бы делу. Но неприятность с автомехаником Сэмом выявляет распространенную путаницу, связанную с согласием. Сэм полагал, что, если б починил машину почти моментально, я был бы ему должен 50 долл. С этим я согласен. Но причиной моей обязанности заплатить была бы польза, которую он принес бы мне, — исправленная машина. Он же делал вывод о том, что, поскольку я должен ему, я обязан (по умолчанию) согласиться нанять его. Однако такой вывод ошибочен. Такой вывод предполагает, что всякий раз, когда возникает обязательство, должно существовать и соглашение, некий акт согласия. При этом упускают из виду, что обязательство может возникнуть и без согласия. Если бы Сэм починил машину, я был бы должен ему на основании взаимности. Просто поблагодарить его и уехать было бы несправедливо. Но все это не означает того, что я его нанял.

Когда я рассказываю эту историю своим студентам, большинство из них соглашается, что при тех обстоятельствах я не был должен Сэму 50 долл. Но многие приходят к этому мнению по причинам, отличным от тех, которыми руководствовался я. Они утверждают, что, поскольку я явным образом не нанял Сэма, я ничего не был ему должен. И не был бы ему должен даже в том случае, если б он починил мне машину. Любой платеж был бы с моей стороны актом щедрости — вознаграждением, а не долгом. Таким образом, студенты встают на мою защиту, не принимая мой широкий взгляд на обязательства, а утверждая строгое представление о согласии.

Несмотря на человеческую склонность находить согласие в любом нравственном притязании, трудно придать смысл нашей нравственной жизни, не признавая независимый вес взаимности. Рассмотрим брачный контракт. Предположим, я обнаруживаю, что после 20 лет супружеской верности с моей стороны моя жена встречается с другим. У моего негодования есть две различные причины. Одна из них связана с согласием: «Но ведь у нас соглашение. Ты поклялась. И нарушила свое обещание». Вторая причина касается взаимности: «Ведь я был тебе верен. Конечно, я заслуживаю лучшего отношения. Так верность не вознаграждают». И так далее. Вторая жалоба не имеет ни малейшего отношения к согласию и не требует согласия. Оно было бы морально оправданно, даже если бы мы не обменивались брачными клятвами, а все эти годы были бы сожителями.

Вообразим идеальный контракт

Что говорят эти непохожие друг на друга неприятности о морали договоров? Договоры черпают свою нравственную силу из двух различных идеалов — автономии и взаимности. Но большинство реальных договоров не «дотягивают» до этих идеалов. Если я сталкиваюсь с человеком, обладающим преимуществами при заключении договоров, мое согласие может быть не вполне добровольным, а вынужденным и, в крайнем случае, даже данным под принуждением. Если же я веду переговоры с кем-то, кто лучше разбирается в вещах, которыми мы обмениваемся, сделка может быть не взаимовыгодной. В крайнем случае, меня могут даже надуть.

В реальной жизни люди занимают разные положения. Это означает, что различия в силе при заключении соглашений и в знаниях всегда возможны. И до тех пор, пока эти различия возможны, факт заключения соглашения сам по себе не гарантирует справедливости соглашения. Поэтому-то реальные договоры не являются самодостаточными моральными инструментами. Всегда есть смысл задаться вопросом: «А справедливо ли то, на что они согласились?»