Записки следователя [илл. В.Кулькова] - Бодунов Иван Васильевич, Рысс Евгений Самойлович (1966)

Один раз довелось с ним встретиться и Ивану Васильевичу. Вечером поехал он объезжать засады. Оставил машину за несколько домов и пошел пешком к нужному дому. Засада была там устроена только накануне, и Пантелеев о ней еще ничего не знал. Но все-таки, когда подошел, что-то показалось ему подозрительным. Может быть, владельцы квартиры должны были подать ему какой-нибудь знак о том, что, мол, все благополучно, например вывесить платок в форточке или лампу поставить каким-нибудь особенным образом. Такие штуки практиковались. Может быть, они скрыли это от угрозыска, а когда Пантелеев вошел во двор, то увидел, что знака нет. Так или иначе, вошел он во двор с двумя товарищами, с Гавриковым и еще с одним, и насторожился. Пошептались они и повернули обратно. Как раз перед подворотней на улице горел фонарь. Идет Иван Васильевич и видит, что из подворотни выходят трое. И показалось ему, что это Пантелеев и Гавриков. Он их много допрашивал и хорошо запомнил. Фонарь светил тускло, и уверенности у Васильева не было. Может быть, они, а может быть, не они. Лучше бы, конечно, сразу начать стрелять. А вдруг не они и пострадают невинные люди? Васильев крикнул: «Стой!», а трое бросились бежать. Теперь-то уже было ясно, что это они. С чего бы бежать невинному человеку? Васильев выхватил маузер и стал стрелять, стараясь попасть в ноги. Трое прижались к стене дома и стали из трех наганов палить в Васильева. Иван Васильевич тоже прижался к стене. Ему были видны их фигуры, и он не сомневался, что хоть не во всех, но в одного или двух попадет обязательно. Стрелял Васильев хорошо, и ему было все равно, стрелять правой или левой рукой. К этому трудно привыкнуть, но он себя приучил. Быть хладнокровным в перестрелке он тоже уже привык. Бывало ведь всякое. Как говорится, не в первый раз. Странным ему показалось, что ни одного раза он не попал. К сожалению, был у него только один револьвер, но фигуры преступников, прижавшиеся к стене, были ему видны. С одного выстрела можно случайно не попасть, но уж расстрелять все заряды и чтобы ни одного попадания, этого с Васильевым еще не случалось. Те, очевидно, поняли, что он перезаряжает маузер, и побежали по улице. Васильев побежал было за ними, но они открыли такую пальбу, что пришлось ему снова прижаться к стене. Перезарядил он маузер и снова начал стрелять. Теперь уже бандиты прижались к стене. Им было легче: один перезаряжает, двое стреляют. Фонарь был далеко, и свет сюда не доходил. В темноте трудно было разобрать: не то водосточная труба, не то человек к стене прижимается. А тут переулочек. Маленький, два дома всего. Они побежали по переулку. Васильев высунулся из-за угла, но они снова прижали его к стене. Ему пришлось опять перезаряжать маузер. Словом, они в темноте ушли. Район был пустынный, вечером совсем замирал. Когда, услышав стрельбу, прибежал ближайший милиционер, они уже скрылись. Тут и проходные дворы, и разные закоулки, и темень кругом. Прибежал и шофер Васильева. Шоферы угрозыска были всегда вооружены. Втроем-то они, уж конечно, задержали бы бандитов, но где их теперь искать?

Долго еще объезжал Васильев засады и все думал, почему же ни разу он не попал. Никогда этого с ним не бывало. И револьвер новенький, заграничный. Только что из Германии. Утром встал пораньше, поехал на стрельбище. Проверил револьвер, и в самом деле: не пристрелян. Пуля идет правее, и сильно: на дистанции в пятьдесят метров уходит метра на полтора вправо.

По правилу, получив новый револьвер, надо прежде всего поехать на стрельбище и пристрелять его, чтобы уж потом можно было на него надеяться. Но Васильев был так занят охотой на Пантелеева, что на стрельбище не поехал. Надеялся, что раз револьвер импортный, можно на него рассчитывать. Пришлось всю эту историю доложить начальнику угрозыска. И начальник угрозыска вдобавок ко всем огорчениям еще вкатил Васильеву выговор.