Дым - Дэн Вилета (2016)

Они успевают лишь мельком оглядеть комнату, пока Себастьян открывает и закрывает дверь. Внутри помещения — маленький человечек с большой головой: резиновая маска выпирает спереди и туго обтягивает затылок. С подбородка свисает хобот. Окуляры в металлической оправе похожи на иллюминаторы, за которыми видно детское лицо. Он устроился на полу, а не на кровати, сидит на корточках. В его пальцах — насекомое. Придавив одну лапку жучка к полу, ребенок наблюдает за тем, как тот марширует по кругу. Когда на мальчика падает тень Себастьяна, он поднимает голову. И все, дверь захлопнута. Щелкает замок, ключ вынут из скважины, убран в карман (как представляется Чарли). Докторский саквояж опускается на пол. Не колеблясь, Томас пристраивается перед замочной скважиной, чуть ли не отталкивая плечом леди Нэйлор. Его отчет немногословен. Чарли и Ливия встают позади него. Чарли ощущает ее запах, ее присутствие и следит за тем, чтобы случайно не прикоснуться к ней.

— Себастьян что-то говорит мальчику. Что именно, разобрать не могу. Теперь он связывает ему руки. Тот не сопротивляется. Себастьян прикрепляет что-то к концу маски — к дыхательной трубке, или как это называется, прикручивает металлический диск, похожий на баночку с ваксой. Вынимает из саквояжа шприц. С длинной иглой. Вставляет ее в банку, не в мальчика. А сейчас…

Томас запинается, бледнеет, резко встает и начинает барабанить в дверь. Чарли и Ливия одновременно подскакивают к замочной скважине, но первым у нее оказывается Чарли: он страстно желает знать, что за ужасы там творятся, и боится этого, а кроме того, хочет защитить от ужасов Ливию. Он ощущает тепло ее щеки рядом со своим лицом, и сердце его учащенно бьется.

Трудно описать то, что он видит. Ребенок сотрясается от конвульсий. Руки Себастьяна удерживают его, прижимают к полу. Маска изменилась — окуляры стали непроницаемо-черными, резиновая трубка дергается как живая. Потом мальчик словно начинает кровоточить — из-под маски текут черные, липкие струи дыма. И все это время Томас беспрестанно молотит в дверь. Наконец Себастьян снимает респиратор, отстегивая по одному ремешку зараз, достает из кармана платок, смачивает жидкостью из флакона и вытирает лицо измученного ребенка, удаляя блестящий слой сажи. Мальчик оказывается тощим и бледным, несмотря на смуглую кожу; волосы коротко острижены, но при этом иссиня-черные и упругие; кривые зубы, узкие глазки-щелочки. Как только у него появляются силы, он принимается бить Себастьяна, кусаться и лягаться. Чарли не в силах больше наблюдать за этим, и его место занимает Ливия. Все они утратили дар речи. Томас перестает колотить по двери, опускает распухшие кулаки. До них доносятся глухие звуки борьбы.

Наконец Ливия говорит:

— Он не дымит. Он разозлен и напуган, и вы его заразили, но он все равно не дымит.

— Это нормально, — отвечает леди Нэйлор. — Инкубационный период.

— Сколько он продолжается?

Ее мать не знает точного ответа:

— Заметный дым пойдет через несколько недель. Но кровь начнет изменяться уже через семьдесят два часа.

Открывается дверь, и из комнаты выходит Себастьян. На кровати лежит скрюченное тельце: голова утонула в простынях, тело обессиленно и неподвижно. На мгновение у Чарли возникает желание ударить Себастьяна. Его рот наполняется черным и горьким дымом.

Но глаза странного человека заставляют Чарли забыть о гневе.

— Бедняжка. Он измучен. Пусть отдыхает. «То-ка»… Он все время говорит: «То-ка». Должно быть, это значит «мама».

Себастьян запирает дверь, и теперь этот поступок выглядит милосердием, а не наказанием. Хотя, конечно, он соответствует планам Себастьяна.

— Что было в банке? — сипло спрашивает Томас.

— Сажа. Невероятно черная сажа.

— Так вы узнали, как вернуть сажу к жизни?

— Да, конечно же. Сажу можно оживить, снова превратить в дым. На время и только частично, и с огромными затратами. Процесс крайне неэффективен.

— Это как сигареты?