Дым - Дэн Вилета (2016)

— Вы обещаете, что ребенок не пострадает? — спрашивает Чарли и удивляется тому, как решительно звучит его голос.

— Если хотите, я пообещаю. И это будет правдой. Но вы не поверите мне. И действительно, почему вы должны это делать? Взрослые лгали вам с рождения.

Леди Нэйлор встает, обходит Чарли и открывает дверь, оказываясь так близко от него, что он замечает усталые морщинки вокруг глаз.

— И скажите мне, мистер Купер, что он значит для вас, этот мальчик? Множество таких мальчиков страдали и погибали на протяжении вашей жизни, а вы не обращали на них ни малейшего внимания. Это происходит и в джунглях, и на наших королевских плантациях, где дети собирают редкие цветы, которые мы импортируем тоннами.

Прежде чем Чарли успевает ответить, леди Нэйлор наклоняется к нему, придвигая губы к его уху:

— Поговорите с моей Ливией, Чарли. Я не могу до нее достучаться. Расскажите ей о нашей сегодняшней беседе. Скажите ей, что я рада тому, что она… Но вы и сами знаете, что сказать.

— Боюсь, мы с вашей дочерью больше не разговариваем.

— Не разговариваете? О, какое вы дитя, мистер Купер! Милое, очаровательное дитя.

Позднее, когда все снова собираются в продуваемой сквозняками комнате Томаса, Чарли передает остальным содержание беседы. В доме так холодно, что он не чувствует рук и ног, а единственный источник света — полоска серебристого неба в щели между ставнями. Говоря о шраме, о том, как его рука касалась тела леди Нэйлор, Чарли рад тому, что вокруг темно, рад тому, что и он не видит выражения лица Ливии, и она не видит краски, мгновенно заливающей его скулы.

— Дым растет во мраке нашей печени, — сухо подытоживает Томас, когда Чарли умолкает. — Суинберну это не понравится. Ему вместе с его братией конец, как только это станет известно.

Ливия не согласна.

— Почему? Что это меняет? Дым тот же, что и всегда: видимое проявление порока. Глупо скрывать правду, которая ничего не значит.

Чарли слышит, как реагирует Томас: пожатие плеч, взмах руки. Как хорошо они знают друг друга, и это особенно заметно в темноте. На миг он словно очутился в дортуаре школы, где они делились тайнами.

— По крайней мере, сегодня мы узнали одну вещь, — говорит Томас чуть погодя. — Пройдет семьдесят два часа, и в мальчике что-то начнет меняться. Как бы это ни выглядело, Себастьяну и леди Нэйлор нужна такая перемена. Значит, у нас есть три дня, чтобы все выяснить. Это связано с канализацией. Мы должны попасть туда и посмотреть.

Чарли прислушивается к себе и понимает, что он согласен. Есть только одно «но».

— Мы не знаем, куда идти. Да, канализация. Но как мы туда попадем?

— Нужен план.

— Если мы выкрадем чертеж, она заметит. А срисовать мы не сможем — слишком большой.

— Достаточно пометить входы. И те куски, которые различаются на двух схемах. Думаю, это тайные проходы. Должно быть, Себастьян построил их втихую.

— Это мысль!

— Ливия, вот кто додумался до этого.

Чарли слышит, как она встает в темноте. Ощущение такое, будто он застал их двоих во время сговора. Будто они потихоньку от него строили планы на будущее.

— Спокойной ночи, — говорит Ливия, стоя у двери, слова ее звучат взволнованно и гневно.

— Спокойной ночи, — отзываются мальчики и плотнее придвигаются друг к другу, чтобы защититься от холода.

Наконец Чарли засыпает и видит сон: некто, одетый в черное, и за ним тенью следует собака.

Чарли не понимает, Джулиус это или Ренфрю.

Леди Нэйлор

Ливия врывается ко мне, когда я готовлюсь ко сну — распустила волосы и расчесываю их, сидя на единственном шатком стуле. У хозяев не оказалось зеркала, и странно, что мне остро не хватает собственного отражения. Волосы спутались и засалились от впитавшейся в них городской сажи. Неплохо бы принять ванну до того, как мы с Себастьяном отправимся менять мир.