Дым - Дэн Вилета (2016)

Задача оказывается трудной, в том числе из-за того, что приходится снять кожаные узы. Барон Нэйлор сопротивляется. Он немолод — вероятно, лет на двадцать старше супруги (хотя, возможно, его состарила болезнь: худ и нечесан, и коренные зубы в глубине рта, там, куда трудно просунуть зубную щетку, почернели). При этом он силен как бык и, похоже, недоволен присутствием незнакомца. Едва они освобождают правую руку, как она вцепляется в запястье Чарли. Барон вновь ревет; густой, ядовитый дым выползает из него и пробирается вверх, вдоль руки Чарли. Через миг дым заполняет нос и легкие мальчика. Чарли начинает бороться с бароном, проникается ненавистью к нему, захлестнутый отвращением, и, когда рука безумца снова тянется к нему, чтобы нащупать его горло, Чарли отталкивает ее, грубо и жестоко. Лишь выплюнув свой гнев, Чарли видит, что он тоже дымит.

Стыд пронзает его, остужая, прерывает испускание дыма. Он пятится к стене, где инфекция больного не дотягивается до него. Там он стоит, тяжело дыша, вжимаясь спиной в стену, как взломщик, пойманный на месте преступления. Потом он бросает взгляд на Ливию и опускает голову.

— Не могу. Мне не хватает сил.

Ливия смотрит на него, по-прежнему держа на теле отца руки, по локоть окутанные дымом старика; но голова ее повернута к Чарли, и он видит, как ей трудно, как велико ее самообладание. Ее собственный дым едва заметен — белые клочки, слетающие с губ и окрашивающие их в серый цвет. Можно подумать, что ее накормили пеплом. Чарли понимает, что она одевается в белое, желая проверить себя. Все должно быть на виду. Он не может сдержать восхищения, близкого к страху. Ливия же, не скрывая своего разочарования, отходит от отцовской кровати к столу, берет с него жестяную банку и бросает ее Чарли, совершая быстрое, надменное движение кистью.

— Возьмите. Мама пользуется этим, когда поднимается сюда. Одной будет достаточно.

Чарли открывает банку и видит там дюжину леденцов. Прозрачные, размером с костяшку, со знакомым символом: «Б&С» под короной с тремя зубцами. Он выуживает одну, мотает головой:

— Что с этим делать? Я уже пробовал такой леденец, но ничего не случилось. Во рту остался вкус мыла, и все.

Она отвечает, не оборачиваясь:

— Положите леденец в рот. Не жуйте его. Он вытянет дым из вашего дыхания и крови, свяжет его до того, как он станет видимым. До того, как дым подействует на ваш мозг.

Чарли выполняет ее указания, потом осторожно, не вполне доверяя себе, делает шаг к кровати. Ливия справляется с трудом: отец борется с каждым ее движением, плюется, кусается, лягается. Но на этот раз Чарли сохраняет хладнокровие, сознание его остается ясным, почти отстранившись от происходящего. Он завладевает руками барона Нэйлора и очень осторожно прижимает их к кровати, говоря тихие, успокоительные слова — так утешают испуганного ребенка или домашнего питомца. Потом он берет у Ливии губку и протирает барону лицо, шею и уши. Спустя несколько минут старик затихает, становится податливым, как ребенок, с его лица уходит гримаса безумия, и его родство с Ливией становится очевидным. У него такие же тонкие черты лица, такие же скулы, такое же благородство во всем облике, тронутом старостью.

— Что теперь? — спрашивает Чарли.

— Теперь надо снять с него сорочку, вымыть ноги и… все остальное.

Ливия краснеет, указывая на бедра отца. Чарли осознает, насколько прискорбно все это: мать и дочь вынуждены быть сиделками для мужа и отца.

— Я сам это сделаю, — говорит он, — а вы отдохните.