Дым - Дэн Вилета (2016)

Когда просыпался почти весь песок и Томас собирается объявить конец раунда, Джулиус подходит вплотную к Чарли. Прием несложный: он ставит одну ногу между ног Чарли, сгибает колени, опускаясь на несколько дюймов, затем наподобие пружины отталкивается от пола и вкладывает весь свой вес в апперкот, нанесенный под ребра. За этим следуют три стремительных хука в корпус, все в одну точку. И вот уже Джулиус отскакивает назад, а Чарли валится на пол. Нет, он может дышать. Но каждый вдох — это агония, резкая колющая боль, будто в легкое вонзилась сломанная кость.

Когда он приходит в себя, то видит рядом Томаса, белого от ярости. Джулиус сидит на табурете в углу ринга. Он невозмутим и собран, вблизи него — ни малейших следов дыма.

— Как насчет трех раундов, мистер Аргайл? У вас такой вид, будто вам срочно нужно выпустить пар. Только дайте мне секунду, чтобы отдышаться. — Джулиус ухмыляется, ненадолго снимает перчатки и вынимает из кармана сигареты и спички. — Считается, что курение вредит здоровью. Но мне оно помогает сосредоточиться.

Он закуривает с щегольской ловкостью. Этот запах ни с чем не спутаешь. Чарли ждет, когда сигарета подействует, однако Джулиус хранит безмятежное спокойствие, его кожа чиста. «Невероятно», — думает Чарли.

Здесь что-то кроется.

Джулиуса выдает движение челюстей, то, как он водит языком внутри щеки. Там леденец. Нет, много леденцов, спрятанных вдоль нижней десны. Чарли хочет предупредить Томаса, но по взгляду друга догадывается: тот и сам все видит. И увиденное подтверждает его давнишнюю теорию.

— Леденцы улавливают дым, вызываемый сигаретами, в тот миг, когда он только зарождается, — негромко говорит Томас, но так, чтобы Джулиус мог слышать. — Ему это нравится — балансировать на грани контроля. Когда порок уже проник в него, но не довел до откровенного безумия. И при этом он, разумеется, чист как стеклышко.

В ответ на это Джулиус улыбается, вступает в центр ринга, поднимает кулаки к груди и подскакивает на носках.

— Готов начать, как только пожелаете, мистер Аргайл. Я имею в виду, как только вы наговоритесь.

И он вращает во рту языком, передвигая леденцы.

Джулиус боксирует с холодной злобой. Он бьет Томаса почти безнаказанно, в основном применяя джебы, удерживая среднюю дистанцию. Когда противник атакует, он отбивает удар или идет в контратаку, делая то и другое одинаково легко и спокойно. Томас, напротив, рассеян, так как охвачен яростью. Он делает широкие замахи, стоит на прямых ногах, держится не очень устойчиво, всегда оказывается на такт позади. Его дыхание уже стало темной пеленой около рта, а между лопаток возникла полоска длиной в дюйм, словно ему в спину впилась и уже распухла от крови пиявка.

По окончании раунда Джулиус перегибается через веревки, обрамляющие ринг, и выплевывает почерневший леденец. На долю секунды Чарли переносится в школу, в ту ночь, когда Томас и староста впервые подрались. Тогда изо рта Джулиуса точно так же выскочил черный комочек и запрыгал по кафельному полу умывальни.

В тот раз они решили, что это гнилой зуб.

Начинается второй раунд. У Томаса нет ни единого шанса. Джулиус продолжает боксировать как по учебнику, причиняя противнику как можно больше боли. Он бьет Томаса по лицу, по корпусу, по ребрам, по мягкой части живота. У Томаса вид утопающего. От боли и беспомощности он дымит, спотыкается, мажет, падает. Даже Чарли не подозревает, что он завлекает соперника, заставляет того потерять бдительность. Но когда Джулиус толкает его обмякшее тело на веревки, Томас внезапно выпрямляется и словно ниоткуда наносит хук такой силы, что изо рта Джулиуса вылетают пять или шесть леденцов — частью темных, частью все еще прозрачных, как кристалл. За ними следует сгусток кровавой слюны.