День мертвых - Майкл Грубер (2013)

– Какой – что ангелы провели меня через джунгли? Ну нет, об этом я умолчал, потому что всяк в армии знает, что если «берет» и тошнотик из ВВС попали в передрягу, то паровозом будет именно «берет» – если надо, он и змеями питаться может, он же воин до мозга костей. В общем, я махнул рукой, а потом… сложно объяснить, апатия какая-то накатила. Моя тетя держала ресторан у Колумбийского университета, папа пристроил меня туда, и я женился на девушке, которая мне нравилась, но которую я по-настоящему не любил. И жизнь шла своим чередом, но однажды утром я проснулся, и некий голос велел мне ехать в Мексику. Так я и поступил, и в результате встретил Чоле и начал новую жизнь. Это Чоле надоумила меня заняться образованием. Я окончил Общеобразовательный колледж[135], устроился в крупное издательство и сделал карьеру редактора.

– А потом она покончила с собой, и что тогда? Какой-то голос опять приказал тебе отправиться в Мексику?

– Вроде того. Теперь ты знаешь все.

– Ну уж не прямо все, наверное.

– Ну да, не совсем, – согласился Мардер.

– Ладно, может, расскажешь в следующий раз. Если он будет. Как думаешь, они сюда сунутся? В смысле, всей толпой.

– Полагаю, да. Вообще-то, я ожидаю их уже послезавтра. Тебе в самом деле стоит уехать, пока есть возможность.

– Нет, я останусь, если ты не против. Надоело быть хорошенькой мордашкой, зачитывающей новости. Пришлось переспать с мексиканцем, чтоб мне позволили делать эти сраные репортажики про зверства бандитов. Когда выйдет новый сюжет, как ты и сам говоришь, я стану состоявшейся женщиной, настоящим репортером – как Кристиан Аманпур или Алекс Кроуфорд[136]. Война производит на людей впечатление – весь этот риск, свистящие пули…

– И тебе не надо будет больше спать с мексиканцами.

В темноте раздалось хихиканье.

– Нет, я это сказала, чтобы тебя позлить. Вообще-то, ни с кем я не спала, но пришлось унижаться, а это, к слову, еще хуже. Но ведь нас могут убить. Если я попаду в лапы Куэльо, то для меня все будет кончено, и не самым приятным образом.

– Потому что ты делаешь репортажи про его зверства?

– Нет, из-за Эль Кочинильо, его сынка. Ты разве не в курсе? В общем, Поросенок как-то раз пожелал себе невесту – победительницу местного конкурса красоты. Не чета нашей Лурдес, но девочка молодая, хорошенькая и милая. Эль Кочинильо пошел к папочке и сообщил, что свадьба состоится тогда-то – ну и какой у папочки выбор? В общем, так и вышло – пышные гуляния, бандиты и политики со всего района. Увы, в первую брачную ночь девушка повесилась, так и оставшись невинной. Это ж какая прелюдия у них была, интересно?

– И весь сказ?

– Нет. Дело вот в чем: когда Эль Кочинильо обнаружил ее в петле, то впал в такое бешенство, что трахнул ее труп. И вошел во вкус. С улиц стали пропадать девушки. Как мы полагаем, он…

– Да, я понял, – перебил Мардер. – Если я сейчас на тебя залезу, ты перестанешь болтать про убийства, извращения и прочее зло?

– Перестану, – пообещала она.

18

Страдая от похмелья и стараясь восстановить в памяти ночные события, Мардер с несчастным видом развалился на переднем пассажирском сиденье старенького «Фольксвагена Комби» отца Сантаны. Проехав по насыпи, фургончик покатил по прибрежной дороге на север, по направлению к tierra caliente и Ла-Уакане, где располагалось бывшее поместье д’Арьесов, Лас-Пальмас-Флоридас, с его фамильным кладбищем. На коленях Мардер держал керамическую урну с прахом жены. Компания в машине подобралась невеселая, и на жизнерадостную утреннюю болтовню священника никто не реагировал. Кармел Мардер и Пепа Эспиноса примостились на противоположных концах заднего сиденья, обе растрепанные, угрюмые и молчаливые.