Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Можно небезосновательно утверждать, что подобные маневры сильно дискредитировали себя в Англии и к ним уже в течение нескольких лет не осмеливаются прибегать тамошние государственные деятели. Это доказывает лишь то, что разрушительные последствия этих маневров раскрыли, наконец, глаза народа, который, научившись на собственном опыте, теперь отвергает их. Я хорошо знаю, что человек по природе прогрессивен, что он всегда в конце концов просвещается, если не благодаря дару предвидения, то во всяком случае благодаря приобретаемому опыту, и что любая институция, имеющая, так сказать, врожденный порок, теряет со временем способность творить зло, ибо до этого натворила слишком много зла. Так неужели нам следует создавать такую Институцию? Не надо думать, что Англия давно избавилась от такого бича. Мы видели, что она до сих пор терпит на себе его жестокие результаты.

В 1824 г., когда финансы Англии находились в почти безнадежном состоянии, ловкий министр Хаскиссон подумывал о большой реформе, которая тогда была очень непопулярна. Хаскиссону пришлось ограничиться несколькими экспериментами, чтобы подготовить и просветить общественность.

Членом парламента был тогда один молодой человек, отличный экономист, сразу понявший все величие и значение этой реформы. Он был всего лишь простым депутатом, доступ в правительство ему был закрыт, и ему оставалось только помогать Хаскиссону в его трудном начинании. Но в английском законодательстве тоже имеется фатальная статья 79. И сэр Роберт Пиль – ибо это был именно он, тот самый молодой человек, – сказал самому себе: «Реформа хороша, но проведу ее я и только я». Однако для этого нужно было стать министром. А чтобы стать министром, нужно было свергнуть Хаскиссона. Чтобы свергнуть его, нужно было его депопуляризировать. Чтобы его депопуляризировать, нужно было чернить и хулить дело, которым он чистосердечно восхищался. Этим очернением и занялся сэр Роберт.

Хаскиссон умер, не реализовав свою идею. Финансы изнемогали. Надо было приложить поистине героические усилия. Рассел внес билль, предполагавший и по сути начинавший реформу. Сэр Роберт не преминул яростно восстать против билля, и он был провален. Лорд Джон Рассел посоветовал королю – настолько тяжела была ситуация – распустить парламент и обратиться к избирателям. Сэр Роберт заполонил всю Англию протекционистскими аргументами, противоречащими его убеждениям, но соответствующими его намерениям. Старые предрассудки взяли верх. Новая Палата прогнала Рассела, и в правительство вошел Пиль с чрезвычайной миссией не допустить никакой реформы. Как видите, он не побоялся пойти очень длинным и весьма окольным путем.

Но сэр Роберт рассчитывал на помощь, которая не замедлила оказаться под рукой: отчаянное положение общества. Поскольку реформа задерживалась его же усилиями, дело с финансами, естественно, становилось все хуже и хуже. Все бюджеты завершались страшнейшим дефицитом. Так как продукты питания не могли проникать в Великобританию извне, страна была охвачена голодом, а вместе с ним, как это всегда бывает, разгулом преступности, всякими дебошами, болезнями, высокой смертностью. Отчаяние! Ничто другое так не меняет умонастроения народа. Общественное мнение, подкрепленное деятельностью одной могущественной лиги, потребовало свободы. Дело дошло до той самой точки, до которой хотел добраться сам сэр Роберт. И вот тогда, предавая собственное прошлое, своих бывших единомышленников, свою парламентскую партию, он в один прекрасный день провозглашает себя приверженцем политической экономии и сам проводит реформу, которую, к несчастью Англии, он же и затянул на целых десять лет с единственной целью – показать всем величие и славу реформы. Славу он получил, но отречение от всех своих прежних друзей и некие угрызения совести обошлись ему дорого.