Гробница императора - Стив Берри (2010)

– На этот вопрос отвечаю я, – вмешался Иван, появляясь из-за скопления полицейских машин. Русский указал на Виктора. – Он работает на меня.

Глава 33

Он лег на мягкой кушетке, стараясь успокоиться. Раздвинул ноги, открывая гениталии. Многие столетия назад было одно место, называвшееся «чан цзы», расположенное за воротами дворца, где мастера выполняли эту услугу за скромные шесть лянов серебра. Также они обучали своему искусству подмастерьев, тем самым превращая ремесло в традицию. Специалист, который стоял перед ним сейчас, нисколько не уступал древним мастерам, хотя работал он исключительно для братства.

Подошло к концу последнее омовение.

Горячая вода со жгучим перцем обжигала кожу.

Он лежал совершенно неподвижно, а двое помощников туго перетянули ему живот и бедра белыми бинтами. Ему стало трудно дышать, но он понимал, зачем это делается.

Будет ли больно?

Он прогнал прочь эту мысль.

Боль не имела значения. Главное – это данная им клятва. Узы. Братство. Братья значили для него все. Наставник приобщил его к «Ба», и вот теперь, после нескольких лет учебы, он был готов стать частью братства. Как бы отнеслись к этому его родители? Пришли бы в ужас. Но они лишь слепые ничтожества. Орудия, которые можно использовать, как лопату или грабли, и без сожаления выбросить, когда они сломаются или когда в них отпадет необходимость. Он не хотел быть таким.

Он хотел повелевать.

Специалист кивнул, и он устроился поудобнее, раздвигая ноги шире. Два брата крепко стиснули ему лодыжки. Подать голос, признать то, что он думает о предстоящей боли, было бы признаком слабости, а член братства не может быть слабым.

Только сильные допускаются в «Ба».

Он увидел нож, маленький и искривленный.

– Ху хуэй пу ху хуэй? – спросили у него.

Он медленно покачал головой. Нет, он не будет сожалеть об этом.

Все произошло быстро. Два взмаха – и ему показали отсеченные мошонку и пенис.

Он ждал, когда накатится боль. Из раны сочилась кровь, кожа горела, ноги тряслись. Но боли не было.

Он проводил взглядом, как частицы его плоти положили на серебряный поднос, обильно политые кровью, словно какой-нибудь деликатес в ресторане.

И тут пришла боль. Резкая. Пронзительная. Невыносимая.

Его мозг словно взорвался в мучениях. Все тело содрогнулось.

Двое братьев продолжали крепко удерживать его. Он стиснул зубы. На глаза у него навернулись слезы, но он прикусил язык, чтобы совладать с собой.

Единственным приемлемым ответом может быть только молчание.

Настанет день, когда он возглавит братство, и он хотел, чтобы все помнили, что он принял посвящение мужественно.

Карл Тан вернулся в мыслях в тот день, случившийся тридцать шесть лет назад. Он лежал неподвижно, пока его рану накрывали влажной бумагой, слой за слоем, до тех пор пока не прекратилось кровотечение. Ему приходилось бороться с шоком, разливающимся по нервам, и он с трудом сохранял связь с действительностью. Три следующих дня принесли новое мучительное испытание жаждой и невозможностью помочиться. Тан до сих пор хорошо помнил, как отчаянно надеялся на то, что на четвертые сутки из него наконец потечет жидкость.

И это произошло.

Тан стоял в притихшей бытовке, вспоминая, готовясь к тому, чтобы покинуть буровую скважину. Теперь он уже редко вспоминал то далекое время, но сегодня был особенный день.

У него зазвонил спутниковый телефон.

Отыскав аппарат, Тан взглянул на определившийся номер. Звонили из-за рубежа. Код Бельгии. Тан прекрасно знал этот номер.

Особняк Пау Веня.

– Я сделал все в точности так, как вы распорядились, – начал Тан, установив соединение. – Я приказал устранить Линь Йона, пока он находился у вас в особняке.

– А я отразил этот удар, как и было запланировано. Министр Йон был мне очень признателен, и теперь он считает меня своим союзником.

– Где он?