Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес (1991)

Не сказав ничего, он лишь прибавил шагу, пока не подошел достаточно близко, чтобы увидеть его очертания. Потом он остановился и, стоя неподвижно, стал принюхиваться.

— Какой-то запах…

Я его до сих пор не замечал, но теперь, когда он об этом сказал, я тоже его почувствовал. Скверный запах.

— Что это?

— Разложение.

Поднеся бинокль к глазам, он стал осматривать местность по обе стороны от корабля.

— Труп. Или трупы.

Он выпустил повисший на шейном ремешке бинокль и снял с плеча автомат.

— Ждите здесь.

Сказав это, он осторожно пошел вперед, вытянув шею и шаря глазами по сторонам.

Неужели Ангел действительно вооружен? Мне казалось это маловероятным. Воздух стоял неподвижно. Сияющее в северной стороне живописного неба солнце буквально припекало, и весь ледяной ландшафт так ослепительно искрился, что было больно смотреть. Очень красивая, очень умиротворяющая картина. И все же была в ней скрытая холодность, делающая ее хрупкой, готовой в любую минуту исчезнуть в завывающей черноте антарктической метели.

Я стоял там, пока Айан не дошел до покрытого ледяной глазурью фальшборта. Когда корабль наскочил на подводный риф или отмель, или на чем там покоились эти айсберги, его развернуло носом к шельфовому леднику, сверкающему вдали. Корма была обращена к северо-востоку, поэтому течение нагромоздило лед у его левого борта так высоко, что корабль почти не было видно с того места, где я стоял. Фальшборт весь изломан, все, что находилось на верхней палубе, разрушено, сама палуба представляла собой иззубренную неровную линию, по которой было трудно понять, где были намерзшие одна на другую плиты льда, а где обледенелые части самого корабля.

Пока я пытался в этом разобраться, раздался резкий хлопок, как будто треснул лед. Я быстро огляделся, но ничего, казалось, не изменилось, нигде не зияла открывшаяся трещина. Затем звук раздался снова, и я увидел Айана, пробирающегося вперед по ломаным льдинам, пока он не подошел к корме и, ухватившись за то, что отсюда представлялось веревочной лестницей, подтягиваясь одной рукой, влез на шканцы. С минуту он стоял почти неподвижно, только голова слегка поворачивалась из стороны в сторону, пока он осматривал палубу и лед по ту сторону корабля.

Никакого движения. Ни единого звука. Ничего не происходило. Весь мир, казалось, затаился. А потом он неожиданно нырнул вниз, его поглотила обледенелая палуба.

Подхватив свой рюкзак, я двинулся за ним следом. Борт корабля становился все выше по мере того, как я к нему приближался. Издали его корпус казался почти полностью погруженным в ледяную толщу, но, когда я стал рядом, верх фальшборта возвысился надо мной не менее чем на три метра, и я недоумевал, как Ангел с Карлосом забрались на борт. Или веревочная лестница уже была там, когда они пришли? Сверху свисало ее девять покрытых гладким льдом ступеней. Ноги соскальзывали, пока я лез вверх, а сама палуба мало чем отличалась от катка.

Я крикнул Айану, что я уже здесь, но ответа не последовало. На обледенелом корабле царила зловещая тишина.

Я не стал спускаться следом за ним вниз. Пока не стал. Наши интересы различались. Меня привлекал сам корабль, его корпус и остатки такелажа, погребенные под слоем старого льда, карбоновые блоки, обломки рангоутного дерева, дырявые бочки, а на носу остатки огромного бушприта, лежащего в спутанном клубке толстого каната с торчащими из него лапами тяжелого якоря.