Исчезнувший фрегат - Хэммонд Иннес (1991)

Мы двинулись вперед, я за ним следом, мимо рудерпоста и трапа на палубу, мимо, по-видимому, кладовки с гамаками и постелями, потом вышли в длинный проход батарейной палубы. Тут не было нужды в фонаре. Проникающие через открытые орудийные порты косые лучи давали достаточно света. Сами пушки, разумеется, не были выкачены к амбразурам. В действительности они вовсе и не были настоящими пушками, а их муляжами, изготовленными из черной пластмассы, и выглядели достаточно правдоподобно, чтобы на палубе царила атмосфера ожидания, как будто в любой момент могла раздаться команда «По местам!». От одного борта к другому по палубе гулял сквозняк, и тут было очень холодно.

— Здесь.

Он подвел меня к решетке, в центре которой находилась подъемная секция с закрепленными по ее четырем углам веревками, грубо сплесненными в один трос. Айан потянул за его конец, пропущенный через блок под бимсом палубы над нами, и отвел крышку люка в сторону, открывая черную дыру лаза.

— Здесь товары Ост-Индской компании хранились во время долгого плавания из Лондона в Бомбей. Правда, теперь в трюме груз иного рода. Взгляните.

Он направил луч своего фонаря в темноту внизу, медленно перемещая его по льду сначала вперед, затем к корме.

— Господи боже… — обомлел я.

— Да, и благодарите Его за то, что вода там хорошо замерзла.

В передней части были сплошь человеческие тела, лежащие так, как они всплыли, когда корабль получил пробоину и вода хлынула в трюм. То было ужасающее нагромождение трупов — очертания тел размыты мумифицировавшим их толстым слоем льда. Посередине трюм был разгорожен надвое перегородкой из бревен, чем-то вроде не доходящей доверху переборки, и его кормовая часть была заполнена овцами. Одна из них и распространяла зловоние. Поверхность льда была изрублена на куски, и, рассматривая ее в свете фонаря, я заметил, что лед был взломан в определенном порядке. Одна туша была вырублена и подтянута к перегородке, где лежала на спине, ее ноги палками торчали вверх, а оттаявшее после глубокой заморозки во льду брюхо распухло от газов.

Подбираясь ближе, я вглядывался в закованную льдом свалку человеческих тел, когда на моей руке сомкнулись его одетые в перчатку пальцы.

— На вашем месте я бы не стал подходить ближе.

— Почему?

Он покачал головой.

— Сколько их там, как вы думаете? Тридцать? Сорок? От чего они так вот все умерли? Вы этого не знаете, так что лучше закроем люк.

— А вы? Вы знаете?

Айан не ответил, и я, окаменев от ужаса, стоял там, потрясенный до глубины души. Увидеть смерть в таком виде — я вспомнил концлагеря Берген-Бельзен и Освенцим, которые видел на фотографиях, или об умерших в пустыне Эфиопии. Только это было не на фото, а прямо передо мной.

— Почему? — снова спросил я. — А овцы? Овцы почему? От чего они все погибли?

— Узнаем в свое время. Надеюсь, что узнаем.

Он потянул трос, и я помог ему опустить тяжелую решетку на место, закрывая лаз. Выключив фонарь, он оглядел батарейную палубу, привыкая к ее полумраку.

— Вернемся в каюту и посмотрим, что будет дальше.

Но он продолжал стоять и, склонив голову слегка набок, прислушивался.

— Вы что-нибудь слышали?

— Нет, — прошептал я.

Я занервничал, понимая, насколько мы тут уязвимы. Карлос это видел? Потому его и убил Ангел, стрельнув несчастному в спину, когда тот стоял на баке?

Айан обернулся лицом к носовой части корабля, продолжая прислушиваться и всматриваться.

— Интересно, зачем он открыл тот люк?

Включив фонарь, он направил дуло автомата в переднюю часть палубы.

— А что там?

Он озадаченно покачал головой.

— Он открыт с тех пор, как я поднялся на борт.

Луч осветил секцию палубы, поднятой в вертикальное положение канатом на блоках. Она отличалась от той решетки, что мы поднимали только что, — это была сплошная секция наподобие огромной крышки люка.

— Зачем ему понадобилось держать его открытым?