Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

Она отправилась на рыбозавод, прослышав, что там может быть селедка. Александр остался на поляне, рассеянно бродя по траве, терпеливо ожидая ее возвращения. Войдя в дом, он порылся в ее сундуке в поисках какого-то занятия и на самом дне отыскал кое-что… очевидно, старательно припрятанное. Сундук принадлежал деду Татьяны, так что Александр сначала не придал находке особого значения, но потом задумался. Спрашивается, почему под бельем, одеждой, документами и книгами лежал черный парусиновый рюкзак? Александр без особого любопытства открыл его и обнаружил старый пистолет, несколько бутылок водки, валенки, банки с тушенкой, сухари, фляжку и деньги. Лежали там и какие-то теплые вещи, все до единой темных цветов.

Александр курил не переставая, готовясь к нелегкому разговору.

Наконец издалека донесся веселый голос Татьяны, напевавшей их любимый вальс «Голубой Дунай».

– Шура! – радостно окликнула она. – Не поверишь, что у меня есть! Селедка! Настоящий залом! Устроим сегодня пир!

Она подскочила к нему и попыталась обнять. Разрываемый сомнениями, Александр поцеловал ее, отметив, что ее щеки почему-то немного влажны, и тут же сунул ей в нос рюкзак:

– Что это?

Она удивленно вскинула брови.

– А что?

– Вот это? Что это такое?

– Ты шаришь в моих вещах? Лучше помоги почистить селедку.

– Никакой селедки, пока не скажешь, что это.

– Скажу я или нет, какая разница? Есть все равно надо. Мне пришлось отдать тридцать…

– Татьяна!

Она громко вздохнула:

– Я приготовила это для себя.

– Интересно, для чего? Собралась в поход?

– Нет…

Она положила селедку и села на скамью. Александр вытащил убогую коричневую одежду и такую же шапку.

– А откуда такие модные туалеты?

Она сжалась, но все же нехотя объяснила:

– Чтобы не выделяться. То есть стать как можно незаметнее.

– Незаметнее? Лучше бы спрятала свои губы, которые так и напрашиваются на поцелуй! Так куда тебя несет?

– Что это на тебя нашло? – деланно возмутилась она.

Александр повысил голос:

– Куда ты задумала ехать, Таня?

– Просто хочу подготовиться… на всякий случай.

– Какой именно?

– Трудно сказать. Просто хотела ехать с тобой, – призналась она, опуская глаза.

– Интересно, куда именно? – ахнул он.

– Куда угодно. Хоть на край света. Куда бы ты ни отправился, я буду рядом.

Александр попытался что-то сказать, но язык не слушался, и все слова куда-то подевались.

– Но… Таня, я возвращаюсь на фронт.

Татьяна упорно смотрела в землю.

– В самом деле?

– Разумеется. Куда же еще?

Она резко вскинула голову. В глазах плескалось море эмоций.

– Вот именно, куда?

Поспешно отступив, словно боясь внезапного нападения, Александр заверил:

– Таня, я еду на фронт. Степанов и так дал мне отпуск больше положенного. Я обещал, что вернусь вовремя, и сдержу слово.

– Еще одна черта американцев, – бросила она, – они всегда держат слово!

– Именно, – с горечью подтвердил он, – всегда. И нет смысла говорить об этом. Ты ведь знаешь, что мне придется вернуться.

Татьяна, вздрогнув, подняла на него глаза цвета морских водорослей и едва слышно выговорила:

– Тогда я вернусь с тобой. В Ленинград. – Очевидно, она посчитала его молчание радостным, потому что пояснила: – Я думала, что если ты вернешься в казармы…

– Татьяна! – взорвался он. – Ты шутишь? Шутишь, черт бы тебя побрал?

Он так разозлился, что убежал в лес: требовалось хоть немного остыть и прийти в себя, прежде чем сообразить, как действовать дальше.

Когда он снова вышел на поляну, она чистила селедку. Типичная ситуация. Он на стенку лезет, а она селедку чистит.

Шагнув к ней, он выбил рыбу у нее из рук.

– Эй! Ты что, спятил? – крикнула она.