Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

Татьяна снова поцеловала его, нежно, едва прикасаясь. И целовала, пока ее губы не приоткрылись и с них не сорвался легкий стон. Стон прощения. Ее руки легли на его плечи, нежно лаская. Нежно лаская. Нежно лаская.

– Спасибо. Скажи: Шура, я знаю, что ты не хотел этого. Просто рассердился.

– Я знаю, что ты не хотел, – со вздохом повторила она.

– Скажи: я знаю, что ты любишь меня до безумия.

– Я знаю, что ты любишь меня.

– Нет, Таня! – страстно выдохнул он. – Я люблю тебя до безумия!

Он провел губами по ее шелковистым бровям, боясь дышать, боясь, что с каждым выдохом ее дыхание будет улетучиваться из него.

– Прости, что ударила тебя, – прошептала Татьяна.

– Удивительно, как еще не убила!

– Александр, ты за этим приехал? – внезапно всхлипнула она. – За… деньгами?

Стиснув ее в объятиях, он пробормотал, глядя в стену:

– Таня, прекрати. Я приехал не за деньгами.

– Откуда ты взял доллары?

– У матери. Я же говорил, там, в Америке, моя семья считалась состоятельной. Отец решил, что нельзя ехать в Советский Союз с пустыми руками, и мать согласилась, но захватила деньги тайком от него, на всякий случай. Это последнее, что она оставила мне за несколько недель до ареста. Мы приклеили бумажные карманы к обложкам книги и вместе спрятали туда деньги. Десять тысяч долларов в задней обложке, четыре тысячи рублей – в передней. Она думала, что, может быть, деньги помогут мне выбраться.

– А куда ты дел книгу до того, как тебя арестовали в тридцать шестом?

– Спрятал в подвал, за гору всякого хлама. Пришлось потратить полдня, чтобы сделать тайник. Там она и оставалась, пока я не отдал Пушкина тебе.

– О мой прозорливый Шура! Ты взял ее оттуда как раз вовремя. Прошлой зимой в печки летело все подряд… Твои деньги наверняка пропали бы.

Александр промолчал.

– Почему ты отдал их мне? Хотел, чтобы они были в безопасности?

– Да я бы доверил тебе свою жизнь, – признался он.

Татьяна прикусила губу.

– Но книга не пролежала в подвале все это время, верно?

Он не ответил.

– В сороковом, уходя на финскую войну, ты взял их с собой?

Он не ответил.

– Ох, Шура…

Татьяна зарылась лицом в его грудь. Александр хотел ответить. Просто не мог.

– Еще одно ко всему прочему, что Дмитрий тебе не может простить. Когда вы вернулись за сыном Степанова, ты взял Дмитрия с собой, потому что вы оба хотели уйти в Финляндию, так?

Он не ответил.

– Собирались бежать через болота, к Выборгу, в Хельсинки, потом в Америку? Ты подготовился, взял с собой деньги. Потому что годами мечтал об этой минуте.

Она поцеловала его в грудь.

– Все так и было, мой муж, мое сердце, мой Шура, вся моя жизнь?

Она снова плакала.

Александр окончательно потерял способность говорить. И все другие способности тоже. Он никогда не собирался выяснять это с Татьяной.

Ее голос дрогнул:

– Идеальный план. Ты бы исчез, и никто даже не подумал бы искать тебя. Просто посчитали бы мертвым. Ты не рассчитывал на то, что Юрий Степанов еще жив. Он был всего лишь предлогом, чтобы вернуться в лес. А он оказался живым!

Татьяна тихо рассмеялась.

– Представляю, как удивился Дмитрий, когда ты объявил, что потащишь Юрия назад! Как рвал и метал! Как уговаривал тебя! Кричал, что это ваш единственный шанс! – Она чуть помедлила: – Ну что, права я?

Александр, целуя ее светлые волосы, нашел наконец силы потрясенно прошептать:

– Словно ты сама была там. Откуда ты это знаешь?

Она сжала его лицо ладонями:

– Потому что я… лучше всех на свете знаю тебя. Итак, ты вернулся обратно и принес Юрия. Посчитал, что у тебя еще будет возможность сбежать. И что тебе пришлось сделать, Шура? Пообещать Дмитрию, что, если не погибнешь, любым способом доставишь его в Америку?

Он оттолкнул ее руки, повернулся на спину и закрыл глаза: